Вождь из сумерек
Шрифт:
– Стрелы собрать и вперед!
Было уж совсем темно.
– Может, вернемся, Слав?
– Нет. Пойдем вперед. А через пару часиков, – он постучал пальцем по стеклу своих часов, – остановимся на ночлег. Войтик!
Войтик с Толяном деловито обшаривали трупы казов.
Толян поднял на него полный недоумения взгляд.
– Что за дела, командир? Это не шмон, а обыкновенная воинская добыча. Нам бабки надо? Или как? Не все же Зореню за нас платить.
Стас промолчал и, недовольно хмурясь,
– А ты о чем молчишь, Рэд?
– Я думаю, не пустят ли за нами погоню.
– Вряд ли их так скоро начнут искать, а люди, если у них мозги есть, к утру приберут. Войтик, заканчивайте экспроприацию, а то впрямь придется ночевать с трупами под головой.
Заслышав его недовольный голос, парни с неохотой оторвались от своего занятия и пошли к лошадям.
Точно через два часа он натянул повод.
– Всем спать. Рэд! Перестань нагонять тоску. Боец должен смотреть бодро и весело, смело заглядывать в светлое будущее и свято верить в грядущую победу. Я правильно излагаю мысль, Толян?
– Стопудово, командир! – сверкнул глазами Толян, укладываясь рядом с Войтиком. – Замполит нам такую же ботву гнал на политзанятиях.
– Ложись спать, Рэд, и чтобы я больше не видел и тени уныния на твоем лице. – Заметил слабую попытку возражения и, согнав с лица улыбку, уже твердо добавил: – Не возражать! Это приказ! Толян!
– Приказ командира – закон для подчиненного. Должен быть выполнен точно, полно и в срок, – рявкнул Толян, вытянувшись в струнку, правда, в положении лежа. – Невыполнение приказа преследуется по всей строгости закона, а в военное время – вплоть до расстрела.
Стас был приятно удивлен знаниями Толяна и, не скрывая этого, удовлетворенно кивнул головой.
– Молодчина, Толян! Рэд, усвоил? Это я тебе не как друг, как командир говорю. И еще запомни. Если твой принц жив, мы его найдем. Я или говорю, или не говорю. Но если говорю, то делаю. Задача ясная?
Эльф слабо кивнул головой.
Стас нахмурился.
– Повторить!
Голос жесткий, требовательный. Вои вздрогнули. Так их командир говорил не часто. А уж если говорил…
– Ясная, командир!
Стас был вполне удовлетворен произведенным эффектом.
– А теперь спать! Я на вахте.
Последняя команда была совершенно излишней. Третьяк и Плетень давно уже сладко посапывали. Толян, отбарабанив Стасу строки из армейского Устава, тут же присоединился к бодро и заразительно храпящему Войтику.
И только Купава возилась под кустом, приминая траву и прозрачно вздыхая.
Стас проследил, как эльф выбирает для себя место. И тоже привалился спиной к дереву. Сидел. Подремывал под шорохи и шелест ночного леса.
– Вождь! – чуть слышный шепот и робкая рука легла на шею.
– Брысь!
– Слав! – рука осмелела и
– Брысь, малявка. Ребят разбудишь.
– Ладо… мой!
Понимает, что нельзя гаркнуть во все горло. И оттолкнуть нельзя. Ребята проснутся.
Руки по груди скользят.
– Прости, вождь.
– Брысь…
Но где там! Горячее дыхание у самого уха. В висках кровь стучит. Глаза, как два колодца. И не захочешь, так с головой нырнешь и не вынырнешь.
…Голова на коленях. Закрыла глаза, облегченно вздохнула. Горячая рука под волчовкой обнимает. Все верно рассчитала, подлая девка. Полная и безоговорочная капитуляция с поднятием белого флага и прочими атрибутами напрочь проигранного сражения.
Зорень открыл глаза, посмотрел на него сонными глазами и понимающе прищурился.
– Ночная кукушка, – пробормотал он, перевернулся на другой бок и захрапел так, что позавидовал бы и Войтик.
Светало.
Осторожно коснулся плеча рукой.
– Слав…
– Брысь. Сейчас ребята проснутся.
Карие глаза светятся от счастья. Схватить бы в охапку!
– Подъем, волчата!
Эльф уже в седле.
Зорень растирает ладонями лицо.
– Перекуковала? – спросил он, кивая головой в сторону веселой Купавы и ехидно ухмыльнулся.
– Щас…
Версты убегали под копыта лошадей. Лес. Перелесок, снова лес… Редкие веси. Еще реже села. Бежали дни. Эльф снова поскучнел.
– Грудь колесом! Голову выше, гляди веселей! – подбадривал он его. – Толян, запевай!
У Толяна оказался богатый репертуар. От дворовых и лагерных песен – до трогательных романсов. Слушая его, Стас не один раз думал, что, родись он не в глухой провинции, на эстраде бы ему равных немного было.
– Гитарку бы мою сейчас! – мечтательно закатив глаза, как-то произнес он, заканчивая очередной концерт. – Пацаны бы рыдали. Войтик, отломи кусочек. Не жмись!
Войтик после его концертов, как хлебный мякиш. Без слов лезет в котомку, и очередная лепешка исчезает в Толяновой горсти. Смотрит на друга влюбленными глазами, заглядывает в рот… в котором с непостижимой быстротой исчезает лепешка.
– Пуста земля.
– А что ты хочешь? По одну сторону каганат с его разбоями. По другую – черный лес. Бегут.
Несколько раз навстречу выскакивали казы и, обманутые их числом, с диким воем неслись навстречу, размахивая кривыми мечами.
Но меткие стрелы быстро охлаждали их боевой пыл. Иногда Стас разрешал подпустить их поближе, и тогда в дело вступали мечи.
Эльф все чаще и чаще касался своего кольца.
Стас бросал на него внимательный взгляд, но эльф пожимал плечами и, словно чувствуя за собой вину, отводил глаза в сторону.