Вожделение
Шрифт:
Я кивнула дважды, несмотря на его слова, до последнего я надеялась придумать какой-нибудь способ попрощаться с мужем, да хоть парик натянуть на голову. Но сегодняшняя неудачная вылазка отрезала мне все пути.
— Скажи, ты специально все подстроил так, чтобы я не пошла туда?
Он приблизился, опускаясь на корточки напротив меня. Мужская рука скользнула по моей коленке, щеки вспыхнули, когда я заглянула в его глаза. Снова там плясали черти, и этот темный огонь, разгорающийся с каждой секундой, пугал.
— Нет, — коротко, но очень весомо
Я набрала полные лёгкие воздуха, и выпалила, не раздумывая:
— Это ты убил Лёшу?
Глава 48. Максим
Все дело в формулировках.
Я знал, как мастерски с ними обращаться.
Регина — тоже. И оттого с ней было ещё интереснее. Не так, как с другими.
Я убеждался в этом каждый раз, глядя в ее глаза.
Сдерживать желание становилось все труднее, но я желал не просто ее тело. Куда важнее — то, что было в ее мыслях.
Да, она жалела о смерти своего мужа, но задавала она этот вопрос вовсе не с целью понять, кто настоящий убийца. Она хотела убедиться, что я не виновен. Вот что важно было для нее в первую очередь. Прежде, чем довериться мне, нужно было понять: я безопасен. Нужно было принять меня, и она, сама того не подозревая, сейчас шла по этому пути. Принятие.
— Я не убивал твоего мужа. И не заказывал его, если тебя смущает моя первая фраза.
Регина так внимательно вглядывалась в мое лицо, словно пыталась понять, верить мне или нет.
На моих руках не было крови ее мужа, это была абсолютной правдой. Регина расслабила плечи, опустила голову, мне показалось, что она заплачет, но нет. Она была поразительно сильной, и дело вовсе не в слезах, я не считал их проявлением слабости, в ее случае.
Но все же, к ней у меня тоже накопилось вопросов.
— Теперь моя очередь, — напомнил я. Раз уж мы играли в эту игру, я не собирался упускать свой ход.
— Разве остались ещё вещи, которых ты не знаешь? — она усмехнулся, не особо весело.
Я все ещё гладил ее за колено, предпочитая, чтобы под моей ладонью были не джинсы, а ее голая кожа.
— Я хочу знать о тебе все, Регина.
Она откинулась на диван, подобрала ноги, показывая, что с тактильным контактом все закончено.
— Давай, не тяни, спрашивай уже, что хочешь и я пойду спать.
Я поднялся, отходя от нее. Ее редакция на мой вопрос вполне предсказуема, я знал, что сейчас произойдет.
— Я копался в твоём деле ещё. И знаешь, всплыла интересная подробность, о которой ты забыла рассказать.
Я посмотрел на нее с интересом.
Регина вся напряглась, щеки побледнели. Она боялась. Боялась того, что я у нее сейчас спрошу, так сильно, как не должна была бы. Я понимал, что ещё не разобрался полностью в том хитросплетении событий, которые произошли в ее жизни. Что ты ещё прячешь от меня.
— И?
Голос не дрожал, если контролировать эмоции ей было
— Ты говорила, что дружила с этой компанией давно. Но оказалось, что ты попала туда совсем незадолго до покойной Леры. Эти парни в принципе не дружили с девушками, они только брали с собой только любовниц, так?
Ее лицо теперь как побелка.
Спрашивать о той истории у людей было чревато. Мне пришлось немало постараться, чтобы раздобыть нужные сведения, но то, насколько они правдивы — вопрос открытый. Слишком много воды утекло с тех пор, к тому же, я всегда с недоверием относился к той информации, которую получил не от первоисточника.
Но лицо…ее лицо говорило о том, что я задел ее за живое.
Что она добивалась любви в этой компании далеко не дружбой.
Я узнал больше о ее семье, и тогда все сложилось. Та девочка, которой Регина была в прошлой жизни, жила совсем не богато. Пожилые родители, не способные оплатить ей учебу в том вузе, куда она поступила. Регина училась на бюджете, но даже это стоило денег. Нормальные шмотки, косметика, деньги на то, чтобы расплатиться за обед в тех заведениях, куда предпочитали ходить ее однокурсники. Быть среди золотой молодежи очень дорого. Очень. И, видимо, она выбрала самый простой способ.
— С кем из них ты спала? С одним, с двумя, со всеми сразу?
Ярость короткой вспышкой прошла по нервам. Я не собирался делить ее ни с кем, и когда сегодня один из людей Токтарова обратился к ней, я испытал почти болезненный приступ.
Но сейчас усилием воли я подавил слишком сильные эмоции, то, что было в прошлой жизни с ней, должно остаться там, в далёком северном городке.
Никого из этой истории не осталось в живых, скоро мы избавимся от Вадима и тогда она сможет зажить со спокойной душой. А пока я продолжу препарировать ее прошлое, вскрывая каждый слой точно острым скальпелем до тех пор пока не останется обнаженная сердцевина.
— Ты ничего не знаешь, — и всё-таки, голос предал ее тоже. Она сказала и замолчала, позволяя связкам расслабиться. Я хотел держать ее за руку, чтобы ей было легче, но она не примет такую помощь.
— Я не собираюсь осуждать тебя.
Она фыркнула, покачав головой:
— Да кто ты такой, Ланских, чтобы осуждать? Ты же робот, бесчувственный, ты эмоциональный импотент, когда дело касается других людей. Боже, зачем я тебе все это вообще говорю, — она засмеялась, — да, я спала с одним из них. Нет, не ради того, чтобы попасть в их круг. Ты даже не представляешь, чего мне стоило, чтобы они обратили на меня внимание. За них боролись почти все девчонки из института, от мала до велика, красивые и богатые, но только я смогла стать для них другом. Я никогда не была отличницей, но ради того, чтобы прикрыть их хвосты, я училась все свободное время, за себя, за них, за тех, кто мне платил. Я планомерно втиралась в их доверие, я пыталась разглядеть в каждом из них человечкие качества, хотя все они были конченными ублюдками.