Возлюби ближнего своего

Секстон Мари

– Наверное, ты прав.

– Я знаю, что я прав, но, блядь, я...
– Я снова наклонился к нему.

– Я тоже, - сказал он и совсем не сопротивлялся, когда я поцеловал его. И в тот момент, когда я убедил себя, что должен отстраниться, он запустил пальцы в мои волосы, царапая ногтями кожу головы, и я был в отчаянии. Я прижал его к стене. Он схватил меня за волосы и затылок. Даже сквозь затянувшую дымку я почувствовал его слишком знакомый запах, и мои мысли сразу вернулись к той первой ночи. И ко второй. Вторую, которая началась,

когда он отсосал мне прямо здесь, в коридоре. Бляядь....

Ты под кайфом, Сет. И он тоже.

Каким-то образом я нашел в себе силы оттолкнуться от него.

– Блядь. Мне жаль.

Даррен провел языком по губам.

– Почему?

– Нам не следует этого делать. Только не после того, как мы, э-э, покурили. Нам вообще не следует этого делать.

Он выдохнул, его плечи слегка опустились.

– Ты прав.

Я сглотнул.

– Мне пора идти.

– Да. Я должен… Я...
– Он указал на дверь.
– Мне нужно лечь спать.

– Мне тоже.

– Верно. Спокойной ночи, Сет.

– Спокойной ночи. Еще увидимся.

Он кивнул, и мы оба направились к своим комнатам. Я отпер свою дверь и выскользнул из коридора, пока не передумал. Его дверь тоже открылась и закрылась довольно быстро.

Как только я остался один, я прислонился к двери и потер слегка воспаленные глаза. Неужели я действительно только что отказался от ночи с Дарреном? Когда я так чертовски возбужден, что ничего не соображал?

Но нам и так было непросто установить посткоитальный зрительный контакт, когда речь не шла о запрещенных веществах. Не было смысла усугублять неловкость, поскольку я не смог бы избавиться от нее, отчаянно дроча в душе.

Остановиться было правильным решением. Я знал, что это так.

Но у меня все еще был стояк.

И мне отчаянно нужно было справиться с ним.

И я это сделаю.

Сразу после того, как я что-нибудь предприму по поводу этого внезапного желания съесть «Доритос».

Глава 7

СЮРПРИЗ, сюрприз: прошло меньше суток, прежде чем мы снова встретились. На этот раз Даррен доставал продукты из своей машины, пока я закрывал салон.

– Привет, - сказал я.
– Давно не виделись.

Даррен усмехнулся.

– Да, что-то в этом роде.
– Он надел на запястье ручки еще одного пластикового пакета, скривившись при этом.

– Тебе помочь? – спросил я.

Он поколебался, затем выдохнул и поставил один из пакетов на пол.

– Не возражаешь?

– Вовсе нет. Дай мне секунду.
– Я запер дверь студии, затем положил ключи в карман и сошел с тротуара.
– Готовишься к Армагеддону?

– Просто наконец-то собрался заняться приготовлением еды на кухне.
– Он протянул мне пару пакетов.
–

Ты же знаешь, как это бывает сразу после переезда.

– Сто процентов.
– Я ухмыльнулся, забирая у него из рук еще один пакет.
– И если ты хоть немного похож на меня, то после вчерашнего вечера у тебя, наверное, закончились закуски.

Даррен усмехнулся и вытащил последнюю сумку из багажника, прежде чем закрыть крышку локтем.

– Если мы еще раз так поступим, мне придется навсегда убрать все закуски из моей квартиры.

– Ну, если ты это сделаешь, а потом и мы снова это сделаем, я всегда держу «Доритос» на всякий случай.

– Я буду иметь в виду.

Мы отнесли продукты к нему домой. Он определенно обжился с тех пор, как я был здесь в последний раз. Там все еще валялось несколько коробок, некоторые были открыты, другие запечатаны, и примерно треть полок была пуста, но он расставил кое-какие украшения и повесил несколько картин. В основном семейные фотографии и репродукция афиши какого-то музыкального фестиваля в рамках.

Естественно, на одной из стен висел крест - простой, из простого дерева - и потрепанная Библия в кожаном переплете на кофейном столике между парой свечей и контроллером Xbox. Религиозные нотки меня не удивили, но они были постоянным напоминанием о том, почему мы с Дарреном во френдзоне.

Мы распаковали около дюжины пакетов, и после того, как все было убрано, он свернул пластиковые пакеты и убрал их в ящик. Вероятно, для повторного использования; я делал то же самое.

Затем он повернулся ко мне, барабаня пальцами по столешнице.

– Хорошо. Я думаю, это все. Спасибо за помощь.

– Всегда пожалуйста.

– Но раз уж ты здесь...
– Барабанная дробь замедлилась.

– Хм?

– Есть кое-что, о чем я хотел тебя спросить.

У меня перехватило горло.

– Хорошо...

Он прикусил губу и беспокойно заерзал. Я перебирал в уме всевозможные темы, о которых он мог бы захотеть поговорить - о ночи, когда мы курили, о ночах, когда мы трахались, о том, чем заняться сегодня вечером - но я был совсем не готов, когда он, наконец, выпалил:

– Я бы хотел сделать татуировку.

– Серьезно?
– Я скрестил руки на груди, думая о том, как делаю татуировку на коже Даррена.
– А что случилось с тем, что ты боишься иголок?

Даррен заерзал, не в силах скрыть дрожь.

– Ну, я не в восторге от этой идеи, но несколько лет назад мой друг нарисовал для меня дизайн, и я пытался собраться с духом, чтобы довести его до конца.
– Он встретился со мной взглядом.
– Если ты не против, я бы хотел, чтобы ты ее сделал.

– Можно, эм, я посмотрю на дизайн?

– Да. Конечно.

К моему удивлению, он отвел меня обратно в гостиную и открыл Библию в кожаном переплете, лежавшую на кофейном столике. Внутри обложки был сложенный листок бумаги, который он вынул и протянул мне.