Возлюби ближнего своего

Секстон Мари

– Итак, что же там стоит посмотреть?

– Зависит от того, что тебе нравится.
– Я положил одну руку на руль, а другую - на рычаг переключения передач, пока шоссе вилось среди поросших лесом холмов.
– Здесь есть несколько водопадов, несколько исторических мест тут и там. И все такое. Я предпочитаю места, где можно увидеть больше животных.

– В самом деле? Я и не подозревал, что ты любишь животных.

Я улыбнулся.

– Мне кажется, иногда я больше люблю животных, чем людей.

– Я замечал

это за многими людьми, у которых есть кошки. Что-то вроде того, что асоциальные существа притягиваются друг к другу.

– Я не асоциальный, - сказал я с притворным негодованием.
– Просто... иногда мне нужно побыть вдали от людей.

– И вместо этого я предпочитаю компанию существа, которому тоже нравится быть вдали от людей?

– Эй, Стэнли дружелюбный.
– Я усмехнулся, увидев скептическое выражение на лице Даррена.

– Он кот, Сет, - сказал он.
– Даже в дружелюбных кошках есть злая жилка.

– Ладно, ладно, пусть он засранец. Но он мне все равно нравится. Даже если он проливает кровь мою кровь.

Даррен рассмеялся.

– И вы, кажется, тоже неплохо поладили, - сказал я.
– Вот так-то.

– Я тоже люблю животных, что я могу сказать?

Да, я знаю, что любишь. Ублюдок.

Я постучал пальцами по рычагу переключения передач.

– Что ж, если хочешь посмотреть на каких-нибудь тварей, я знаю действительно хорошую тропу.

– Звучит заманчиво. Показывай дорогу.

Примерно через пятнадцать минут я припарковался на посыпанной гравием стоянке у начала тропы. Был будний день, и для туристов еще рановато, поэтому поблизости не было видно ни одной машины. Мое любимое в пеших прогулках: пустынно.

Я взвалил рюкзак на плечи, и мы двинулись в путь. Когда тропа пошла под небольшим уклоном вверх, я сказал:

– Эта часть немного усложняется. Если тебе понадобятся веревки или кислородные баллоны…

– Очень смешно, - пробормотал он.

Мы пошли по извилистой, хорошо протоптанной тропинке в лес. Она была не очень крутой и в основном огибала небольшую гору, а не вела прямо к вершине. День был прохладный, но приятный. Ранняя весна означала, что зима еще не отступила, особенно на больших высотах, но мы были достаточно низко, чтобы не столкнуться с затяжным снежным покровом. Если днем станет тепло, что и, скорее всего, произойдет, вечнозеленый полог сохранит нас в тени. Прекрасная погода, насколько я мог судить.

По дороге мы болтали обо всем, что приходило на ум. В основном, о пустяках. Шутили. Иногда мы вообще не разговаривали. Даррен был из тех партнеров по походам, которые мне нравились: ему нравилось поддерживать беседу, но он не чувствовал необходимости заполнять каждое молчание.

Мое внимание привлекло легкое движение, и я обернулся. Затем остановился как вкопанный и поднял руку, призывая Даррена сделать то же самое.

– Эй,

зацени это, - прошептал я, указывая на деревья.

Даррен вытянул шею.

– Что мне искать... о-о-о!

На другой стороне оврага, перебираясь через камни и поваленное дерево, паслись несколько снежных баранов. В основном это были самки с более мелкими и прямыми рогами, но, по крайней мере, у одного барана был огромный набор характерных изогнутых рогов.

– Ты часто их здесь видишь?
– Спросил Даррен.

– О, они повсюду, но ты не видишь их постоянно. Прошлым летом я сфотографировал, как дерутся парочка баранов. Круто, черт возьми. Напомни мне как-нибудь, и я покажу тебе.

– Я бы с удовольствием на это посмотрел, - сказал он.

Мы понаблюдали за овцами еще несколько минут, а когда стадо забрело в лес и скрылось из виду, продолжили путь по тропе.

– Все в порядке? – спросил я.
– Высота над уровнем моря тебя не беспокоит?

Даррен рассмеялся.

– Со мной все в порядке, спасибо. Но если ты устанешь, мы можем притормозить.

– Очень смешно. Я старался подстроиться под тебя, мальчик с равнин.

– О, так вот почему мы идем так медленно?

Мы оба рассмеялись и продолжили идти.

– Чувак, здесь великолепно, - сказал он через некоторое время.
– Пейзажи просто невероятные.

– Одна из моих любимых достопримечательностей в Колорадо.

– Весь штат такой?

Я покачал головой.

– Направляйся на восток, и по мере приближения к Небраске местность начнет напоминать... ну, Небраску. Здесь гораздо цивилизованнее.

– Цивилизованнее?
– Он приподнял бровь.
– Ты так это называешь?

– Как бы ты это назвал?

Он огляделся.

– Ну,... ухабистее.

Я фыркнул.

– Ухабистее? Правда?

– Да. В Оклахоме красиво и гладко.
– Он очертил рукой круг, как будто водил им по воображаемой плоской поверхности.
– Вот это цивилизованно.

– Угу. Говорит мужчина, только что сказавший, как здесь красиво.
– Я покачал головой.
– Значит, нигде нет гор? Как ты не сошел с ума в таком месте?

– Веришь, что я не видел настоящей горы до десяти лет?

У меня отвисла челюсть.

– Серьезно? Чувак, я впервые занялся скалолазанием еще до того, как пошел в первый класс.

– Да, ну, некоторые из нас были обездоленными молодыми людьми, вынужденными жить на равнинах.

– Я скажу, что ты был обделен.

– Вполне, - сказал он.
– Так ты все еще занимаешься скалолазанием?

– Нет, уже много лет. Это было то, что я делал со своим отцом и братом, так что...

– О. Понятно.

– Но, возможно, когда-нибудь я попробую еще раз.
– Я пожал плечами.
– Знаешь, если я когда-нибудь найду кого-нибудь, кто согласится свисать с каменной стены на нескольких веревках.