Возлюби ближнего своего
Шрифт:
– Да, - сказал он, слегка пожав плечами.
– Не так уж плохо.
– Спасибо.
Он насмешливо фыркнул, и его взгляд скользнул в мою сторону.
– Это все, на что ты способен?
– Зависит от обстоятельств. Что ты имеешь в виду?
– Что-нибудь племенное.
Я посмотрел на его жидкие обесцвеченные волосы и очень необычные голубые глаза.
– Из какого племени?
– Я не знаю.
– Он пожал плечами.
– Как скажешь.
Я выгнул бровь, глядя на Даррена, что, как я надеялся, прозвучало как громкий
Он виновато пожал плечами, но ничего не сказал.
Я снова повернулся к парню.
– Давай глянем на некоторые дизайны. Посмотрим, не бросится ли тебе что-нибудь в глаза. Иди сюда.
Я подвела его обратно к стойке, а затем зашел за нее. Я снял с полки папку с племенными эскизами и с грохотом положил ее на стойку.
– Вот, пожалуйста. Все наши племенные работы.
Макс что-то пробормотал и придвинул к себе папку. Он раскрыл ее и пролистал с интересом человека, читающего сборник налоговых кодексов.
– Пока ты этим занимаешься, - сказал я, - у тебя есть экземпляр «эмансипации»?
Не поднимая глаз, он вытащил из кармана пиджака смятый и сложенный листок бумаги.
– Как насчет удостоверения личности в придачу?
Он фыркнул так, как мог бы фыркнуть только подросток, затем вытащил бумажник с клапаном на липучке и цепочкой. Затем он положил на стойку государственное удостоверение личности.
Пока он рылся в портфолио, я сделал копии документов. Я вернул ему оригиналы и положил копии в папку, которую собирался подшить позже. Даже если у него не было чернил, это дерьмо останется здесь на случай, если кто-нибудь когда-нибудь задаст вопросы.
– Я хочу вот это.
– Он похлопал по широкой племенной ленте.
– На всю руку.
– Хорошо.
– Я положил бланк согласия и отказа на стойку.
– Прочти это и подпишите внизу.
– Зачем это?
– Он свирепо посмотрел на меня.
– Я уже дал тебе свое удостоверение личности и все остальное.
– Да. А это - гарантия безопасности.
Он закатил глаза.
– Слишком много бумажек. Я хочу татуировку, а не машину.
– И я хочу оставаться в бизнесе достаточно долго, чтобы уйти на пенсию кем-то другим, а не бродягой.
– Я указал на анкету.
– Нет чернил тут - нет чернил у тебя.
– Почему? Я знаю, чего хочу.
– Да, но откуда мне знать, что ты не подашь на меня в суд, если там будет инфекция, или если у тебя случится гепатит?
– Я указал на бланк.
– Я заканчиваю через час, приятель. Если тебе нужна тату сегодня вечером, прочти и подпиши.
– Макс, - обратился Даррен к парню.
– Все это означает, что у него ответственный и безопасный салон. Вот почему я привел тебя сюда. Просто заполни формы.
– Это тот парень, который набивал твою, верно?
– Спросил Макс.
Даррен кивнул.
– Да, он набил. И мне пришлось заполнить ту же форму.
Парень вздохнул, но затем начал читать форму.
Я
– Вот.
– Парень бросил бумаги на прилавок.
– Теперь мы можем заняться тату?
– Когда ты будешь готов. Присаживайся.
Он последовал за мной к моему рабочему месту за стойку. Его рукав был достаточно свободным, а желаемое место - достаточно низко, я просто закатал рукав и закрепил его на месте. Затем я подготовил его кожу и нанес трафарет.
Как только трафарет был нанесен, я указал на зеркало.
– Иди посмотри. Убедись, что это именно то, что ты хочешь.
Он встал и подошел к зеркалу. Улыбнувшись своему отражению, он сказал:
– Да. Да, это то, чего я хочу.
– Прежде чем мы начнем, - сказал я, - почему бы нам не посмотреть, сможешь ли ты справиться с болью?
Макс рассмеялся.
– Все не так уж плохо.
– Да?
Он ухмыльнулся, глядя мне на рукав.
– Если это так, то ты идиот.
– Или я просто лучше переношу боль, чем большинство людей.
Он повернулся к Даррену.
– У тебя было терпимо, не так ли?
Даррен пожал плечами.
– Я же говорил, что это было довольно сильно.
Наши взгляды на мгновение встретились. Его лицо слегка покраснело, и я переключил свое внимание на подготовку своего оборудования. Да, его татуировка была яркой, но боль не имела к этому никакого отношения.
– Неважно.
– Макс снова насмешливо фыркнул.
– Я справлюсь.
– Он указал на пирсинг на своем лице.
– Давай.
– Хорошо.
– Я взял иглу и включил ее.
– В этот раз без чернил. Просто смотрю, как хорошо ты справляешься с болью.
– Как скажешь, чувак.
Я подавил желание закатить глаза, когда поднес иглу к внутренней стороне его предплечья, готовясь прижать кончик к коже. Он был не первым непобедимым панком, забредшим в мой салон, и не последним. Он также был бы не первым, кто выбежал бы в слезах, что я и предсказываю через три... два...
– Ой!
– закричал он.
Один , ублюдок.
Он отшатнулся, прижимая руку к боку, как сломанное крыло, и подняв другую руку.
Я поднял иглу, которая все еще жужжала.
– Готов к нанесению чернил?
– Нет!
– Он отодвинулся еще дальше.
– Нет, я, эм....
– Он сорвал с рубашки зажимы и провел рукавом по трафарету.
– Забудь об этом. Я передумал. Я не хочу.
– Уверен? – спросил я.
– Да.
– Он вскочил со стула и попятился от меня.
– Давай уйдем отсюда, - пробормотал он Даррену.
Даррен не произнес ни слова. Он просто последовал за парнем к двери. Однако по дороге он обернулся и одними губами произнес: