Возлюби ближнего своего
Шрифт:
Они упали на мостовую, словно сырые мешки; студент схватил двух других.
Керн получил удар тростью по руке. В ярости он бросился в красный туман и начал наносить удары во все стороны. Одному он разбил очки, другого повалил на землю. Затем все вокруг страшно задрожало, и красный туман превратился в черный.
Он очнулся в полиции. Воротник был разорван, распухшая щека кровоточила, а в голове все еще шумело. Он приподнялся и сел.
– Сервус! – произнес кто-то рядом с ним. Это был все
– Черт возьми! – выругался Керн. – Где мы?
Тот рассмеялся.
– Под арестом, мой дорогой. Посидим денек-два, потом нас отпустят.
– Меня не выпустят. – Керн огляделся. В камере их было восемь человек. Кроме блондина, все евреи. Рут среди них не было.
Студент снова засмеялся.
– Что вы так смотрите? Думаете, арестовали не тех, кого надо? Ошибаетесь, дорогой! Зачинщики не бывают виноватыми, виноватыми бывают только те, на кого нападают. Именно они-то и есть причина скандала! Самая современная психология.
– Вы не заметили, что случилось с той девушкой, которая была вместе со мной? – спросил Керн.
– С девушкой? – Блондин задумался. – Кажется, ничего не случилось. Что с ней может случиться? Ведь во время драк девушек не трогают.
– Вы уверены в этом?
– Да. Относительно. Кроме того, сразу подоспела полиция.
Керн безучастно уставился на стену. Полиция. В том-то все и дело. Правда, паспорт Рут еще был действительным. Слишком много неприятностей причинить ей не могли. И уже это значило многое.
– Еще кого-нибудь арестовали, кроме нас? – спросил он.
Блондин покачал головой.
– Не думаю. Я был последним. Они колебались, брать меня или нет.
– Это вы наверняка знаете?
– Наверняка. Иначе они тоже были бы здесь. Мы же еще только в дежурной комнате.
Керн вздохнул с облегчением. Вполне возможно, что Рут ничего не угрожает.
Блондин с иронией посмотрел на Керна.
– Чертовски обидно, правда? У человека всегда такое чувство, когда он не виновен. Когда человек знает, за что его наказывают, у него не так тяжело на душе. Единственный, кто сидит здесь по старому доброму закону, – это я. Поэтому я и доволен. Ведь я вмешался добровольно.
– Это было благородно с вашей стороны.
– А-а, благородно… – Блондин пренебрежительно махнул рукой. – Я старый антисемит. Но, видя такую драку, нельзя остаться безучастным. Кстати, у вас чудесный прямой удар. Чистый и молниеносный. Когда-нибудь учились боксу?
– Нет.
– Тогда вы должны учиться. У вас хорошие данные. Только слишком сильно возбуждаетесь. Если бы я был царем иудейским, я бы каждый день заставлял вас брать уроки бокса. Вот увидите, какое уважение будут питать к вам ребятки.
Керн осторожно ощупал себе голову.
–
– Резиновая дубинка, – деловито объяснил студент. – Наша бравая полиция. Всегда на стороне победителей. К вечеру ваша голова пройдет. И мы начнем тренировку. Ведь вы должны чем-нибудь заняться. – Он вытянул на нарах свои длинные ноги и огляделся. – Чертовски скучная-каморка. Хоть бы в карты сыграть! В дурака или еще во что-нибудь может, конечно, играть каждый. – Он с презрением посмотрел на студентов евреев.
– У меня есть с собой карты. – Керн полез в карман. Штайнер подарил ему колоду карманника. С тех пор он носил ее с собой, словно амулет.
Студент с одобрением посмотрел на него.
– Браво! Но только не говорите мне теперь, что играете только в бридж. Все евреи играют в бридж, больше ни во что.
– Я – полуеврей. Я играю в скат, тарокк, ясс и покер, – ответил Керн с приливом гордости.
– Первоклассно! Тогда вы меня перещеголяли. В ясс я не умею.
– Это швейцарская игра. Если хотите, я вас научу.
– Хорошо. За это я вам дам урок бокса. Обмен духовными ценностями.
Они играли до вечера. В это время студенты евреи спорили о политике и справедливости. Они не пришли ни к какому результату. Сначала Керн и блондин играли в ясс, потом – в покер. Керн выиграл в покер семь шиллингов. Он стал достойным учеником Штайнера. Его голова постепенно прояснялась. Он старался не думать о Рут. Он все равно не мог для нее ничего сделать, а мысли о ней сделали бы его только менее стойким. Он хотел сохранить свои нервы для судьи, который будет его допрашивать.
Блондин бросил колоду на стол и расплатился с Керном.
– Теперь перейдем ко второй части, – сказал он. – Приготовиться! Быстро! И вы будете вторым Демпси…
Керн поднялся. Он был еще очень слаб.
– Думаю, что из этого ничего не выйдет, – сказал он, – Моя голова не вынесет второго удара.
– Ваша голова оказалась достаточно ясной, чтобы выиграть у меня семь шиллингов, – сказал блондин, ухмыляясь. – Вперед! Преодолейте вашу внутреннюю трусость! Дайте заговорить в себе задорной арийской крови! Нанесите удар вашей гуманной еврейской половине!
– Я занимаюсь этим уже в течение целого года.
– Отлично! Ну, на первый раз мы пощадим голову. Начнем с ног. Главным в боксе является легкость в ногах. Они должны танцевать. И вот так, пританцовывая, вы выбиваете противнику зубы. Как по Ницше.
Блондин встал в позицию, согнул немного ноги в коленях и сделал несколько шагов взад и вперед, все время меняя темп.
– Попробуйте сделать то же самое.
Керн попробовал.
Студенты евреи прекратили дискуссию. Один из них, в очках, поднялся.