Возлюби соседа своего
Шрифт:
Глава I
Нелл Карлтон обладала безошибочным чувством стиля: в пятидесяти шагах в полнейшей тьме она бы разглядела удачный фасон одежды; но ей пришлось признать, что разглядеть с первого взгляда свою любовь — дело несравненно более сложное. Ей не раз удавалось с большим тактом уговорить клиентку принять свои рекомендации в стиле одежды, аксессуаров и прически. Нелл продавала женщинам мечты, но полагала, что сама она достаточно умна, чтобы не попасться
Она гордилась тем, что своим трудом завоевала нынешнее место в мире моды, и с той же целенаправленностью она подбирала себе новую квартиру. Для этого ей понадобилось три года скрупулезных поисков; многочисленные знакомства с целью быть представленной новым знакомым; необходимость находиться постоянно в курсе всех разводов, переездов, рождений и смертей — прежде чем пронесся слух — пока только вожделенный слух — о возможной продаже квартиры в престижном старинном особняке наиболее богатого района Чикагского Золотого Берега: на Дороге Восточного Озера.
Однако ее упорство, поиск нужных людей и почти фантастические денежные издержки были вознаграждены сторицей: поднимаясь на лифте, поскрипывающем с достоинством старой вдовствующей королевы, Нелл улыбнулась, чрезвычайно довольная собой. Даже оставшийся за входной дверью запах свежей краски был ей приятен.
— Я завидую тебе, Нелл, — произнес Пол, вводя следом за ней двух ее йоркширских терьеров и отстегивая поводки. Терьеры немедленно вскарабкались на кушетку — две лохматые мордочки и грязные лапы.
— Я думаю, что это самая роскошная квартира во всем Чикаго.
— Только чур не пачкать мебель, — твердо приказала Нелл, сталкивая собак с кушетки на пол. Тявкая, они забрались под кофейный столик. — Нельзя! — тут же скомандовала Нелл. Но собаки не обратили на нее ни малейшего внимания.
Пол нахмурился:
— Нелл, как твой старый друг, как соратник на полях сражений современной моды, и просто как человек, имевший неосторожность предложить тебе прогулять твоих собачек в новых окрестностях, осмелюсь тебя спросить: слышала ли ты когда-нибудь о том, что собак положено приучать слушаться хозяев?
— Ах, Пол, ты же знаешь мой распорядок дня. Когда мне заниматься ими? А, кроме того, ты можешь представить себе, как я командую: «Гулять, собачки!»?
Пол внимательно посмотрел на Нелл:
— Нет, дорогая, не могу. Глядя сейчас на тебя, такую стройную, обаятельную и элегантную в твоем светлом кашемировом костюме, среди этой прекрасной мебели, я могу сравнить тебя разве что с восточным топазом в драгоценной оправе. Такая драгоценность вряд ли способна произнести: «Гулять, собачки».
Нелл улыбнулась:
— Пол, ты рожден коммерческим агентом.
— Может быть. Я хочу сказать, что ты оказалась случайно в высшем свете, но я был свидетелем, как ты добивалась этой квартиры, и я восхищен тобой. Ты это вполне заслужила.
— А ты был тогда вторым ассистентом помощника шефа…
Пол рассмеялся:
— Поросло быльем, но это было время! Вспомни, как однажды летом мы с тобой экономили три месяца на завтраках, чтобы купить себе кейсы от Луи Уитона, а потом твоя подруга — как ее звали?
—…Шейла?
— Нет, Шейла, — эта та, толстая. Другая, модель из Лондона, которая потом вышла замуж за итальянского графа.
— Фелиция.
— Да. Фелиция попросила у тебя на вечер этот кейс, чтобы поразить своего графа, и забыла его в такси…
— А ты был без ума от той девушки с рыжими волосами…
— А ты все выбирала и выбирала…
Нелл вздохнула:
— И до сих пор выбираю.
— Не падай духом, дорогая. Вспомни Фелицию.
— Как я могу забыть ее? Она воплотила мечту любой женщины — стать графиней ди Чофари. Лучше бы ты мне не напоминал. — Она положила руку ему на плечо и мягко повернула его в двери. — Не сердись, но я должна пожелать тебе спокойной ночи. Уже поздно, а впереди тяжелый день.
— Увидимся завтра в офисе, — попрощался он, вставая на цыпочки и целуя ее. — Давай позавтракаем вместе как-нибудь на этой неделе.
— Давай, — согласилась она, закрывая за ним дверь. — Ну, а теперь время урока, ребятишки, — весело сказала она собакам, мирно заснувшим под кофейным столиком.
Напевая, Нелл нажала на кнопку плейера и закрыла глаза, чтобы послушать музыку. Соло на флейте звучало томительно и нежно. Мелодия взлетала и низвергалась мелодичным каскадом колокольчиков.
— Мне никогда не повторить этого, — вздохнула Нелл.
Набрав в легкие воздуха, она поднесла флейту к губам и начала выводить мелодию, раскачиваясь в такт музыке, совершенно растворяясь в льющейся мелодии.
Под столиком Марго и Рудольф хныкающими голосами подпевали ей, но Нелл настолько была увлечена преодолением трудного пассажа, что не замечала ни их, ни странных, низких ритмичных звуков, которые, усилившись, стали напоминать отголосок солдатского марша.
— Что это случилось с плейером? — удивилась Нелл. Она приглушила звук. Грохот стал слышнее.
— Это в дверь! — догадалась Нелл. Кто-то колотил во входную дверь. Нелл решительно распахнула ее.
— Черт побери, что вы себе позволяете? — на пороге предстал высокий мужчина с волосатой грудью, выглядывающей из-под голубого банного халата.
— Я музицирую, — отпарировала Нелл, потрясая зажатой в руке флейтой. — А что, черт возьми, вы себе позволяете, заявляясь сюда в чем мать родила?
Его ярко-голубые глаза были подернуты туманом, как бывает у человека, поднятого со сна. Он выпрямился во весь свой немалый рост и гневно раздул ноздри.