Возлюбивший зло
Шрифт:
— Мы выражаемся образно, — объяснила ему Лила. — Она — старейшее воплощение, а я — самое древнее женское существо. Но она богиня, я же всего лишь дьяволица. Мы сестры только по возрасту да еще потому, что обе женщины.
Не в силах что-нибудь ответить, Пэрри молча кивнул. Богиня! Не удивительно, что его так потрясло!
— Ему нужно разрушающее бесов заклятие, — сказала Лила.
— Понятно… но у меня его нет.
Какое горькое разочарование! Связано ли оно с тем, что Нокс ему не помогла, или с тем, что ему
— Возможно, Хронос…
— Благодарим тебя, Нокс, — отозвалась Лила. — Мы спросим у него первого.
— Последнего.
Лила улыбнулась:
— Ну да, конечно. Именно это я и хотела сказать.
Когда дурманящее свидание с воплощением Ночи закончилось, гости стали выбираться из темноты.
— Она отпустила тебя! — радостно прошептала Лила, как будто все еще не в силах поверить.
В глубине души Пэрри предпочел бы, чтобы богиня его задержала.
Казалось, Лила все понимала без слов.
— Уж так сильно она действует на мужчин, — заметила дьяволица. — Со временем это пройдет. Теперь тебе ясно, почему я боялась этой встречи.
— Очарование ночи, — наконец проговорил Пэрри.
— Все, к чему вы, мужчины, стремитесь под покровом тьмы, — согласилась Лила. — Ни одна смертная или дьяволица не может сравниться с Нокс.
Пэрри только вздохнул. Пройдет немало времени, прежде чем из его памяти сотрется воспоминание о столь необыкновенной встрече.
— Теперь нам придется опросить воплощения, которые только посмеются над нами.
— Тогда зачем с ними вообще связываться? Если Хронос…
— Мы должны сказать ему, что он наша последняя надежда. Если тебе удастся удержать власть, необходимо, чтобы ваша дружба чего-то стоила. Хронос не такой, как остальные.
— Я что-то не понимаю.
— Хронос отсчитывает время в обратную сторону.
— Не представляю, как это…
— Пойдем, — нетерпеливо бросила Лила. — Для начала встретимся с Танатосом.
— Танатосом — Смертью?! Когда-то давно я с ним встречался!
— Что-то не припомню…
— Это случилось более сорока лет назад, когда я потерял Джоли. Ее душа оказалась в равновесии между добром и злом, хотя она и прожила безгрешную жизнь. Причина как-то связана с ее смертью. Мне надо спросить его об этом.
— Что ж, спроси, — согласилась Лила.
Вскоре они приблизились к дворцу Смерти. Постучав во внушительного вида дверь, Пэрри услышал, как внутри прозвенел погребальный колокол. Им открыл слуга.
— Я воплощение Зла, пришел задать воплощению Смерти некоторые вопросы,
— сообщил Пэрри.
Слуга захлопнул дверь прямо перед его лицом.
Пэрри пришел в ярость.
— С каких это пор одно воплощение отказывается даже разговаривать с другим?! — вопросил он, ни к кому не обращаясь.
— С тех пор, как другое — воплощение Зла, — с кривой ухмылкой ответила Лила.
— Сорок лет назад он вел себя
— Но ведь и ты сорок лет назад не был воплощением Зла.
Пэрри поморщился:
— Мог хотя бы поговорить со мною. Ведь я лишь пытаюсь найти способ, чтобы выполнить свою работу…
— Все остальные инкарнации на стороне Бога.
Раздосадованный, Пэрри пошел прочь, проворчав напоследок:
— Никогда не забуду, как он со мною обошелся.
То и дело петлявшая тропа в конце концов привела их в обиталище Судьбы, похожее на гигантскую паутину.
— Принимая облик паука. Судьба незаметно ведет свои нити туда, куда ей надо, — объяснила Лила.
Но Судьба тоже не захотела увидеться с Пэрри.
Еще больше помрачнев, он приблизился к замку Войны. На этот раз воплощение само вышло ему навстречу в облике крестоносца.
— Прочь, изверг! — вскричала инкарнация, размахивая огромным алым мечом. — Не то я снесу тебе башку!
— Я только хочу спросить…
Пэрри пришлось пригнуться, так как меч со свистом уже летел к его шее. Похоже, разговора не получится!
— Эти болваны действительно нарываются! — буркнул Пэрри, когда они с Лилой отошли подальше. — Я пришел с миром, но…
— Что же ты хочешь от воплощения Войны? — резонно заметила она.
Пэрри не смог сдержать улыбки.
— Едва ли таким могущественным существам следует за что-то браться, если они столь необъективны. Даже воюющие страны и то при случае как-то договариваются. Иначе был бы просто хаос.
— Крестоносцы никогда не отличались здравым смыслом.
Тут уж Пэрри расхохотался:
— Верно подмечено, дьяволица!
Тем временем они добрались до подобного дереву жилища Природы — вероятно, сильнейшего из всех воплощений. Перед путниками простирались сплошные заросли ежевики. Пэрри попытался пробиться сквозь них, но шипы и колючки больно впивались в его тело. Пусть он теперь бессмертен — Пэрри давно позабыл о еде, вовсе не страдая при этом от голода, однако он по-прежнему испытывал те же чувства, как прежде, и боль оставалась одним из неприятнейших. Немного потерпев, Пэрри без труда преодолел бы препятствие — но зачем? Ведь где-то наверняка существовал нормальный вход.
— Такова уж ее натура, — пробормотала Лила. — Тайны Природы нелегко раскрыть, хотя обычно они стоят того.
— Тогда сыграем по ее правилам, — сказал Пэрри, в душе не рассчитывая на многое. Ему просто хотелось показать воплощению Природы свои дружелюбные намерения. Покамест его не соизволили даже выслушать. Все воплощения держались на расстоянии, вероятно, искренне надеясь на провал новичка.
Незваные гости стали обходить заросли ежевики, пытаясь отыскать тропинку, когда наткнулись на грязный свинарник, по которому неторопливо расхаживала огромная свинья. Дальше кусты ежевики смыкались в непроходимую чащу.