Возлюбленная Лунного Ветра
Шрифт:
Я знал, что ей не всё равно. Хотелось понять, насколько.
Мне вручили два коротких меча с изогнутым лезвием. Рукоять обильно украшена сверкающими камнями. Один из стражей даже хмыкнул — настолько это выглядело смехотворным.
Раздался звон — словно кто-то ударил в тяжёлый колокол. Толпа замерла и перестала шевелиться. И я услышал топот — словно десяток хищников неслись откуда-то на меня. в лицо пахнуло могильным смрадом, и я понял — псы совсем близко. Краешком глаза я уловил движение у стены кратера, повернул голову, и волосы зашевелились от ужаса.
Как она
Рейна стояла, прижавшись к стене, непривычно бледная, почти голая в коротеньком белом платье. Пышные локоны спускались по плечам, и даже отсюда мне было видно, как она дрожит от страха.
Я швырнул мечи на песок и бросился к ней, молясь Многоликим, чтобы успеть раньше псов. Слева от меня раздалось рычание, а бок обдало огнём. Я выбросил руку, сжатую в кулаке наугад и уткнулся в колючую жёсткую шерсть. Пёс неожиданно заскулил и отстал.
— Держись за моей спиной, — велел я Рейне, загораживая её собой.
Псы не спешили показываться, но я слышал тяжёлое дыхание со всех сторон, перекрываемое недовольными возгласами зевак. Зрелища! Как же! Всем хотелось зрелища! Невидимый противник бросился на меня, оцарапав острыми когтями грудь. Это был тот ещё великан. Судя по глубине царапины он был побольше пещерного медведя. В детстве я мог уместиться в отпечатке его лапы, свернувшись калачиком.
Даже если бы я не бросил мечи, совладать с псами могла лишь магия.
Дьявол!
Круг сужался, и от смрада из адских пастей становилось дурно. Шаг за шагом они подходили всё ближе. Камни хрустели под весом могучих лап. Я ощутил одного совсем рядом. Пёс негромко зарычал и ударил меня в грудь, и неожиданно раздался вой — настолько громкий, что пришлось закрыть уши. Голова закружилась, и я невольно рухнул на колени. Кровь ручьями хлестала из ран, но я старался не думать об этом. Пёс был рядом — я чувствовал биение его сердца, и оно становилось всё тише.
— Рейна? — прохрипел я, — ты цела?
Ответа не было. Я прижал руку к груди и поднялся, затем повернулся к стене. Она по-прежнему была там.
О, Многоликие, она улыбалась. И что-то в этом было не так. Рейна подошла ко мне и сунула руку прямо в рану. Ладонь оказалась бесплотной, как дуновение ветерка. Я быстро посмотрел наверх — силуэт в фиолетовом платье по-прежнему был возле ложа.
— Ведьма!
Если бы всё дерьмо поднебесья рухнуло мне на голову, я был бы не так зол! Проклятая ведьма ловко меня обскакала. Ну, конечно же, амулет! Он сверкнул в её ладони, а я едва не взвыл от досады. Ведьма была уже далеко, словно уплывала по воздуху, но неожиданно вокруг неё образовалось кольцо. Я увидел, как она бьётся, пытаясь прорваться наружу, как искажается отчаянием лицо. И услышал смех.
— А я всё голову ломал, как вы попали сюда, — сказал Валлиар, — амулет. Давненько я его не видел.
Тиран повесил амулет на шею, затем поманил к себе кольцо. Оно сильно уменьшилось, став размером с яблоко. Валлиар поймал его и сунул под плащ.
— Люблю, когда всё возвращается на свои места, — от его гадкой улыбки мне захотелось сплюнуть. Я так и сделал. На песок полетела кровь. Она текла по губам, капала на согнутые колени…
Краешком глаза я увидел, как к нам бегут стражи, однако часть из них отделилась и помчалась в другом направлении, и я невольно посмотрел туда.
Посреди
Я догадывался, что его убило, или, вернее, кто. Глядя на изумлённое лицо тёмного тирана, я испытывал мрачное удовлетворение. Валлиар такого не ожидал, и сейчас как пить дать мучился, выискивая ответ.
Но он вряд ли его найдёт. Я уж точно ему не отвечу.
— Кто ты, скиталец? — шум в голове заглушал голоса, и я почувствовал, что падаю. Призрачное солнце затягивали серые облака, и я вдруг отчётливо увидел среди них глаза Непалы…
Глава 26
Сколько лет назад это было. Но сейчас мне казалось, будто вчера…
Вот уже несколько лет подряд я украдкой наведывался к Непале, приносил ей ягоды и свежие лианы ведуницы, полные светлых солнечных снов. Иногда она улыбалась, иногда грустила, но всегда радовалась, когда я приходил.
Я ничего не рассказывал братьям — чего доброго ещё сболтнут отцу. Он по-прежнему не говорил ни слова о Непале. Но когда смотрел в сторону замка, на лицо набегала тень.
Непала тоже молчала, и мне казалось, что я так и не узнаю их тайну.
Пока однажды она не схватила меня за руку и ткнула пальцем в небольшой шрам.
— Откуда это, Адис? — испуганно спросила Непала.
— Не знаю.
Я действительно не знал. Коротенькие узенькие шрамы, похожие на красные червячки, начали появляться совсем недавно. Несколько на лодыжках, один на запястье. Иногда они пощипывали, но в основном я их не замечал.
Непала обошла вокруг меня, рассматривая с ног до головы. От её цепкого взгляда не укрылось ничего. Лицо её внезапно порозовело, а глаза вспыхнули…
Она указала мне на кресло, а сама опустилась возле фрески, и прижалось щекой к мраморным ладоням.
— Я расскажу тебе одну историю, Адис. Ты ведь ещё любишь истории, правда?
Да, люблю, ещё и как… Теперь их мне рассказывали женщины — ласковые, страстные, готовые на всё, что только могло взбрести в мою юную башку. Они перепадали мне, в основном, из тех позабытых девиц отца, которые трепетно поджидали в сторонке, когда могучий властитель вновь обратит на них своё внимание. Но великий Лей редко возвращался к старому. Тогда мне казалось, что это в порядке вещей.
Они сами приходили, а я просто брал, не зная, что вскоре придётся заплатить за это…и не только мне.
— Наш род отличался могуществом, Адис. Могуществом, силой и непомерным величием. Возможно, именно поэтому Боги Лунного ветра отвернулись от нас. Мы так и не узнали причину, но однажды их просто не стало. Мы перестали видеть источники, перестали черпать нашу силу, и были вынуждены скрываться от немилости верхнего мира, который жаждал увидеть нас стоящими на коленях.
Магия иссякала, но всё же её оставалась достаточно, чтобы нас по-прежнему боялись. Наши враги всё еще трепетали, а те, кого мы считали союзниками, старались нас держаться. Но всё же нам было тяжело без богов. Тёмные тираны были низшей расой, но мы благосклонно их принимали. Они-то и склонили нас к Многоликим Богам Ярости.