Возлюбленная Лунного Ветра
Шрифт:
— Ты ведь знаешь, что всех ждёт, если… — прошипел Валлиар. Его распирало от бессилия и злобы. Рейна вдруг завопила, как оглашенная, и повисла в воздухе, болтаясь на его руке.
— Пусти её! Иначе мне станет всё равно, — пообещал я.
Валлиар со злостью отшвырнул её в сторону. Рейна упала на колени, но поднялась, поддерживая локоть. Затем повернулась и плюнула Валлиару под ноги. Я не стал дожидаться, проглотит ли тёмный тиран оскорбление или нет, и сделал знак Фарио, чтобы он подхватил её лапами и унёс подальше.
Феникс справился быстро. А главное — вовремя. В сад как раз
Легенды гласят, будто адский пёс, вкусивший крови белого феникса, сможет покинуть ад и жить на свободе, как прочее зверьё. Не знаю, насколько это правда. Но жертвовать драгоценными птицами не собирался.
Мы взмыли под самый свод преисподней и полетели через Холмы Неприкаянных. Там заканчивались владения Валлиара. Рейна сидела на спине Фарио, плотно обхватив его ногами, и протягивала мне здоровую руку. Ветер трепал её золотистые волосы, а васильковые глаза горели от восторга.
Да, моя дорогая княжна, полёт на белом фениксе незабываем, особенно, если летишь впервые. Все дурные мысли и страхи уносятся прочь.
Очень скоро я заметил, что Рейна машет мне второй рукой, уже исцелённой фениксом, и радостно визжит, когда Фарио подбрасывает её в воздухе и ловит могучими крыльями. Значит, понравилась…
Надо будет задать ему трёпку…
Глава 29
— Мы в безопасности? — первое, что спросила Рейна, едва мы перелетели холмы и опустились на берегу сумрачной реки. Я кивнул и спрыгнул со спины Хоруна.
Фарио любезно позволил Рейне скатиться со своего крыла, как с ледяной горки. Гадкая девчонка даже взвизгнула от восторга. Мне захотелось отшлёпать её, но я сдержался и отвернулся к реке.
Если честно, никогда не понимал, отчего её называют сумеречной. По-моему, она прекрасна. Возле самого берега вода казалась лазурной, даже немного светилась от фосфора, который выделяли водоросли, растущие на дне. Лишь в середине становилась тёмно-зелёной.
Да, не каждому дано её пересечь. Но всё же, глядя, как невысокие гребни волн пузырятся, переливаясь под розоватыми облаками всеми оттенками радуги, я чувствовал умиротворение.
В водах сумеречной реки обитало много существ. В том числе дивы — стройные, темноволосые, с удивительно гибкими чувственными телами. Они иногда выходили на берег поиграть в любовные игры. Впрочем, Рейне об этом знать не обязательно. Точнее, совсем не обязательно. Я заметил, как несколько девичьих голов высунулись из воды и смотрят на нас очень внимательно. Я сверкнул глазами, прогоняя прочь. Дивы обиженно поджали губы и исчезли. Но мне было всё равно. Не одну из них я больше не хотел…
Я смотрел, как Рейна, хохоча, кружится, подталкиваемая белоснежными крыльями фениксов. Пушок на внутренней стороне крыльев был мягким, приятно щекотал кожу. Но я помнил, что фениксы — не просто птицы. Это четыре взрослых здоровенных самца, которые сейчас играют с самкой.
Я свистнул. Фениксы тотчас же сложили крылья, а Рейна разочарованно встала фертом.
— Мне было
— Ты, кажется, не так давно есть хотела, — заметил я.
— И по-прежнему хочу. Но они такие… замечательные. Я бы век с ними летала.
Фениксы радостно захлопали крыльями, однако притихли, заметив мой взгляд. Но тут же откуда ни возьмись появилась Эльнара. Вот настырная самка! И как она сообразила, куда лететь? Едва коснувшись земли, Эльнара перекинулась. И тут же бросилась на меня, гневно сжимая кулаки.
Фениксы не умеют говорить, иначе я бы выслушал поток самой отборной брани. По щекам стекали крошечные серебринки слёз. Рейна глядела на них во все глаза. Все четверо перекинулись, приняв человеческий облик. Правда, они были крупнее и выше ростом. Но в остальном, за исключением серебряных слёз, вполне могли сойти за людей. Статные, белокурые, сероглазые. Одна лишь особенность — они не могли говорить.
Фениксы общались звуками, слышными только им. Иногда мне — если они этого хотели.
Сейчас фениксы закрылись от моих ушей. Но я их понимал. Надеюсь, что когда-нибудь они меня простят. Ведь их теперь осталось пятеро. Четыре самца и самка, одна небольшая, но единственная в своем роде семья. Сейчас они стояли кружочком, обнимая друг друга, а Рейна восхищённо улыбалась.
Мне не хотелось портить ей настроение, сообщив о том, что они оплакивают брата.
Поэтому я поманил её в сторону зарослей, достал из рукава частицу благодати, подаренную Камаей, и протянул ей. Лицо Рейны побелело от ярости.
— Откуда это у тебя?
— Камая просила передать тебе. Ты ведь не знаешь, кто она на самом деле.
— Не знаю, — зло сказала упрямица, — и не желаю знать.
— Она была пленницей Валлиара.
— Она повесила мне на шею эту ловушку. Когда она забрала её, я решила, что мне конец!
— Это совсем не то, что ты думаешь, Рейна. Возьми. Далеко не каждому синяя птица дарит свою благодать.
Она взяла частицу, подбросила на ладони и швырнула подальше от себя.
— Я очень надеюсь, что никогда больше её не увижу.
— Да, красавица, — я невесело вздохнул. Ещё неизвестно, чем это всё обернётся. Сомневаюсь, что Валлиар оставит всё просто так. Но сейчас совершенно не хотелось об этом думать. Я показал ей на густой кустарник, где наверняка водилась дичь.
— Может, поохотимся?
Она кивнула и смущённо положила ладонь на живот. Вечно голодное создание… Я сделал вид, что ничего не слышу, хотя немного хотелось поддеть. Мне нравилось, когда она краснела.
— Я ещё никогда не видела таких существ, — Рейна шла за мной, однако то и дело оглядывалась, наблюдая за фениксами, — почему они ничего не говорят.
— Это фениксы. У них свой язык.
— Здорово. Я могу ещё раз полетать?
Вот неугомонная! Видать, понравилось. Я знал, что фениксы иногда притворялись людьми, чтобы пошалить с красотками, и слов совершенно не требовалось. Девушки липли к ним, как мухи. Правда, зачать от них могла лишь чистокровная самка, такая, как Эльнара. Но это совершенно не мешало им развлекаться. И я невольно начал представлять себе блюда с жареным фениксом на столе.