Возлюбленная Лунного Ветра
Шрифт:
Матушка усмехнулась, взяла мои ладони в свои, как вдруг ахнула и попятилась назад.
Я же посмотрела на собственные руки и вздохнула. Да, я заметила это ещё, когда пыталась вырваться из объятий Кассиля. У меня больше не было когтей и шипов. Обычные человеческие пальцы. К слову, клыки тоже не были острыми. Проклятый тиран не просто вернул мне волосы и магию ярости, а ещё и изменил моё тело. И кто его, скажите на милость, просил?
— Всё в порядке, мама, — улыбнулась я, — мне просто хотелось стать красивее. Когти и шипы
— Но как?
— Также, как вернула волосы. Колдовством, — солгала я.
— Не верю своим ушам, — матушка всплеснула ладонями и покачала головой. Я украдкой взглянула на отца. Глаза его странно блестели, и я поняла: он тоже не верит.
Но что я могла им сказать — для меня самой это было загадкой. Когда мы расставались с Адисом, когти у меня ещё были. Я помнила, как водила ими по траве…
Значит, это Лаорт. Вернул мои волосы, но забрал когти и шипы. Только вот зачем — оставалось загадкой. Однако спрашивать тирана я не собиралась. Век бы его не видать…
Чуть позже отец отвёл меня в сторону и шёпотом спросил.
— Чем ты заплатила тирану за то, что он тебя отпустил?
— Совсем не тем, о чём ты подумал. Мы заключили сделку. Я выполнила условия, сыграла с ним в его игру, прошла лабиринт с огромными чудовищами.
— И он вернул тебе ярость? Изменил твои руки?
— Да… правда, мне пришлось отрубить свои шипы.
— Мерзавец! — рявкнул отец.
— Ещё какой, но всё позади, правда.
— Матери ничего не рассказывай. Беременность протекает хорошо, но ей хватает капризов твоей сестрицы.
Отец поцеловал меня в лоб и отошёл. А я поймала на себе недовольный взгляд Флоризель. Поначалу она вроде бы радовалась моему возвращению, но сейчас явно бесилась от ревности, что все порхают вокруг меня. Знала бы сестра, с каким удовольствием я поменялась бы с ней местами, радуясь вместе с матушкой в ожидании малыша…
Хотя, нет. То, что произошло между мной и Адисом: эти чудесные несколько недель, этот незабываемый полёт на фениксах, эти невыносимо приятные ласки…
Я никому не отдам даже часть этого восхитительного и одновременно горького чувства. Никогда.
Почему же он оставил меня, отпустил в лапы этого холодного существа? Я не верила, что он мог так поступить со мной, не имея веской причины. Только вот какой?
Эх, Рейна-Рейна. Такое могло случиться только с тобой, ей-Горы…
Спустя пару дней волнения улеглись, и я собралась к Мальве — мне не терпелось найти способ вернуться в преисподнюю, хотя, конечно, я смутно представляла, в какой её части мог быть Адис. Возможно, нам удастся посмотреть. У маковицы наверняка было в запасе парочка колдовских уловок.
Но тут меня поджидал сюрприз: едва я вывела Карта из конюшни, как рядом нарисовался Себрий. Он держал под уздцы уже оседланного ядокрыла и
— Прости, Рейна. Князь приказал не спускать с тебя глаз.
Вот как? Не хватало ещё стать пленницей в собственном доме. Я швырнула Себрию поводья и побежала к отцу.
Он развалился в своём излюбленном кресле, положив ступни на каминную решётку, и потягивал трубку. В глазах его сверкали искорки, как и всегда, когда он курил зелье. Это хорошо — в такие моменты Ирвальд Кош становился особенно добрым. Можно даже пытаться верёвки вить. Правда, выходило не всегда. Надеюсь, сейчас получится.
— Отец, — я старалась, чтобы мой голос звучал как можно мягче, — мне не нужна нянька. Я больше не ищу неприятностей.
— Я так решил, дочь, — спокойно ответил отец, — с меня довольно твоих выходок.
— Но я всего лишь собралась навестить Мальву!
— Ты и в прошлый раз так говорила.
— Это правда!
— Всё, Рейна! Я больше ничего не стану слушать. Пора бы тебе понять, что ты девица, а не сорванец в юбке. И ты не ступишь и шагу со двора без меня или Себрия, как и подобает наследнице знатного рода.
— Я клянусь, что…
— Не приведи Горы, тебе пережить те муки, что пережил я за все эти месяцы, когда думал, что больше тебя не увижу. Поэтому закрой рот, неугомонная… и ступай прочь!
На лбу отца пролегла глубокая складка, которая не разгладилась даже тогда, когда он снова принял умиротворённый вид, уставившись в пространство перед собой и выпуская изо рта маленькие колечки голубоватого дыма. И мне стало немного стыдно. Отец часто пытался быть строгим со мной, но надолго его не хватало. И, возможно, во всём, что со мной произошло, он винит прежде всего самого себя.
Всё-таки я невыносимая дочь…
Я подскочила и неловко ткнулась губами в его макушку, пропахшую табаком и особым едва уловимым ароматом лесов Синих Гор. А после умчалась во двор. С Себрием или без, мне позарез нужно было увидеть Мальву.
Возле пещеры ведьмы конюший заметно сник и поспешил заняться ядокрылами, которые норовили гоняться за ведьмовскими псами, шнырявшими вокруг. Он был непривычно молчалив, а когда появилась Мальва, даже повернулся спиной. От меня не укрылось и то, как ведьма быстро отвела взгляд.
— Так… Что у тебя с Себрием, Мальва? — поинтересовалась я.
— Ничего, — усмехнулась ведьма, — вот уже лет тридцать, как ничего.
— А по нему и не скажешь.
— То всё пустое, девочка! — Мальва совершенно неожиданно расплакалась, — я уж и не думала, что увижу тебя…
Я позволила ей обнять себя и вдоволь потискать, а после убрала её руки и решительно увела за собой в пещеру. Там я рассказала ей обо всём, не таясь. Мальва слушала меня и всё больше хмурилась.
А едва я упомянула призрак, так и вовсе вскочила с лавки и забегала вокруг меня.