Возлюбленная виконта
Шрифт:
— Похоже, только повторял любовные стихи, — ответила Дейзи.
— Они записаны?
— Да. Кажется, есть ритмический рисунок. В пентаметре у меня никогда не получалось.
— Ладно, как получится, — попросил Люциан.
— Дай посмотреть, смогу ли правильно перевести.
Несколько мгновений она внимательно изучала табличку.
О, куда моя возлюбленная уплывает?
Вверх по длинной влаге языка, что мой скрывает.
Дейзи густо покраснела.
— Дальше непристойно.
— Тогда
— Ладно, только запомни, мой интерес к античности носит исключительно научный характер.
— Никогда в этом не сомневался.
— Лжец, — поморщилась Дейзи. — Ладно, слушай:
Ноги свои она раздвигает
И коленями сокровище мое, скрестив лодыжки, обнимает.
И где язычника клинок направлен на богини ножны,
Любви моей там даровать усладу можно.
Дейзи вскинула голову, мол, «я предупреждала». Зная, что она ждет его реакции, Люциан поиграл бровями. Закатив глаза, Дейзи продолжила:
Истощена, потрачена, потеряна в опустошении,
Моя любовь безвременный конец нашла.
Истощена, потрачена, невыразимая потеря,
Покой она в веках отныне обрела.
Дейзи вздохнула.
— Что-нибудь еще? — спросил Люциан.
— Перед смертью Кай Мерит поклялся, что в стихах сказано, где спрятана римская казна. Но никто из советников проконсула, видимо, не смог разгадать его загадку. Уж не бредил ли он?
— Нет! — воскликнул Люциан.
Лорд и леди Уэксфорд, игравшие в шахматы, повернулись в его сторону. Люциан посмотрел на них и виновато улыбнулся.
— Нет, Кай Мерит загадал загадку, — сказал Люциан и подумал, что не для того зашел он так далеко и израсходовал чужие деньги, чтобы в конце концов оказаться в тупике. Все его планы, касающиеся имения, перемены, которые надеялся увидеть в отце, даже отношения с Дейзи — все зависело от обнаружения римского клада. — Ключ к разгадке должен быть здесь, в стихотворных строчках.
— Но если римляне не поняли…
— Римляне были озлоблены. — У Люциана на щеке задергался мускул. — А сердитые люди не замечают деталей.
Дейзи поджала губы.
— А ты, случайно, не сердитый?
— Я — не сердитый, я решительный. Чувствуешь разницу?
— Если Кай загадал загадку, то почему в таких ужасных стихах? Не вижу в них ничего, кроме потерянной любви.
— Жалованье тоже было потеряно, — напомнил Люциан. — Загадка — способ зашифровать информацию в паутине слов. То, что запутано, может быть распутано. И я собираюсь развязать этот гордиев узел.
Глава 25
Временами хочется, чтобы любовь была как добротная
— О Ратленде хорошо отзываются, надо отдать ему должное.
Лорд Уэксфорд закрыл за собой дверь спальни жены.
Это был четверг, и слуги ожидали, что он останется в комнате Изабеллы надолго. Учитывая его деликатную ситуацию, ему следовало оправдывать их ожидания.
— Он нравится твоей внучке?
— Джеффри Хавершем! Где были ваши глаза! Конечно, нравится. — Сняв напудренный парик, Изабелла принялась вытаскивать шпильки из волос. — Как можно было этого не заметить?
— Последнее время я многого не замечал, — сказал Джефф.
Он пересек комнату и начал помогать жене выуживать из шелковых волос шпильки, наблюдая за ней в зеркале. Она опустила руки и закрыла глаза. Удовлетворенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта. Взяв щетку, он провел ею по серебристым прядям. Изабелле это нравилось. Ничего особенного, но он делал это для нее. С радостью.
— Да, я, похоже, как-то упустил из виду, что в нашем доме остановилась загадочная гостья, — промолвил он. — Кто эта Бланш Латур?
Глаза Изабеллы распахнулись.
— Не важно. Она скоро уезжает.
— Ладно.
Джеффри чмокнул ее в обнаженное плечо.
— Храни свои секреты, Белла. Видит Бог, мои ты хорошо хранишь.
Может, ему это только показалось, но ее глаза омрачила тень печали. Уже через мгновение Изабелла улыбнулась.
— Любовь, говорят, скрывает массу грехов, — обронила Изабелла сардонически. — С тобой мы вместе много раз переживали все семь смертных грехов.
— Без сомнения, — согласился Джефф.
Изабелла встала, повернувшись к нему прямой, как струна, спиной, чтобы он мог распустить шнуровку ее корсажа. Милое домашнее занятие, доставлявшее ему не меньше удовольствия, чем ей. Его проворные пальцы быстро разделались с рядом петелек, освободив ее из плена китового уса.
Сколько мужчин мечтали о том, чтобы распустить шнуровку знаменитой куртизанки Изабеллы Рен? Гадали, какие страсти способна она возбудить в них, какими экзотическими способами владеет, чтобы доставить им удовольствие. О ночах с прекрасной Рен, когда осуществлялись самые смелые мужские желания, ходили легенды.
Джефф сожалел, что для него это ничего не значило.
Придерживая платье, Изабелла повернулась к нему. Линия ее шеи, округлость груди. Все в нем, что было способно ценить красоту, любовалось обликом его прелестной жены. Все, кроме шести важных дюймов.
— Можешь остаться на ночь, Джеффри. — Она подошла ближе и позволила платью упасть к ногам. — Нет, я не жду… то есть мы могли бы… просто побыть вместе. Обнимать друг друга.
Проклятие. Он терпеть не мог причинять ей боль.
— Белла. — Он привлек ее к себе и крепко обнял. Неправильно поняв его жест, она прильнула к нему. Но он уже оторвался от нее. — Прости… у меня другие планы.