Возлюбленные фараонов и императоров. Страсть, предательства, месть

Лубченкова Татьяна Юрьевна

При восхождении на трон «хоровым» именем Тутмоса становится Канахт-Усерпехети, «Могучий бык, сильный и могущественный»; именем небти – Нечеринесут, «Божественный в царстве»; «золотым именем» – Сехемхеперу, «Правящий (всеми) творениями»; тронным именем – Аахеперенра, «Великий в творении, принадлежащим богу солнца». К его личному имени – Тутмос, «Рождённый богом Тотом», следовавшему за титулом «сын бога солнца», иногда к этому добавлялись эпитеты: Неферхен, «Прекрасный в восхождениях»; Аменси, «Сын Амона»; Сетепенамон, «Избранный Амоном»; Хикуас, «Правитель Фив»; Неджетира, «Защитник бога солнца» и аналогично величальные.

Сразу по восшествии на престол, буквально через несколько недель после воцарения, он во главе армии (что лишний раз свидетельствует о его взаимоотношениях с войском) подавляет нубийское восстание в районе третьего порога: «Его слава могуча, страх его во (всей) стране, ужас его в землях ханнебу (в Дельте, на морском побережье). Две части Хора и Сета под его властью, Девять Луков (так называли племена, традиционно враждебные по отношению к Египту) собраны вместе

у его ноги, азиаты приходят к нему, принося свою дань, а нубийские бедуины – принося свои корзины (с продукцией). Его южная граница далеко, подобно Хору земли, его северная (граница) далеко, как края (земли). Болота Азии во власти его величества, и руку его посланника не задерживают среди стран Фенеху (Финикии)… В день явления царя Аахеперенра, сына бога Тутмоса на троне сокола (то есть в день его восшествия на престол)… его величество был во дворце… (когда) к нему пришел посланник с письмом, в котором было сказано следующее: “Презренная страна Куш начала мятеж, и те, кто был во власти царя, планируют восстание и собираются напасть на него. Жители Египта начинают уводить свой скот из пределов этой крепости, которую твой отец Аахеперкара (Тутмос I), да живёт он вечно, построил во время своих походов, чтобы не позволять мятежным варварам, нубийским бедуинам из Хенеджефера (нападать) на тех, кто живёт здесь, на севере презренной страны Куш. (Восставшие? под предводительством?) тех двух нубийских принадлежащих к семье вождя презренной страны Куш, который (пал?) перед владыкой Обеих Земель…” …Услышав это, его величество разгневался, подобно пантере, и он воскликнул: “Я клянусь, что как Ра любит меня, как мой отец Амон благословляет меня, я не дам ни одному из людей этой семьи жить!” Затем его величество отправил большую армию в Нубию в этот его первый поход, чтобы низвергнуть всех тех, кто восстал против его величества или был враждебен по отношению к владыке Обеих Земель. Но когда это войско достигло презренного Куша, (они обнаружили, что) армия его величества (дислоцированная там) (уже) победила тех варваров. Потом, согласно всему, что приказал его величество, они не позволили кому-либо из мужчин (членов семьи) жить, за исключением одного из детей вождя презренного Куша, который был привезён живым в качестве пленника с его людьми туда, где находился его величество. Эти (пленники) были брошены в ноги царю, ибо его величество появился на своём троне, когда были приведены пленники, захваченные войском его величества. (Таким образом) эта страна (Нубия) была вынуждена подчиниться его величеству, как прежде, и люди радовались, вожди были счастливы, и они восхваляли владыку Обеих Земель… Эти вещи произошли из-за славы его величества, ибо его отец Амон любит его намного сильнее, чем любого царя, существовавшего с начала (истории)».

Несмотря на свои воинские успехи, фараон был по жизни человеком с довольно слабым характером, хотя временами и жестоким, так что нет ничего удивительного, что решительная и властная Хатшепсут все более и более забирала власть в свои руки. Что не способствовало их душевной близости ни по причинам, ни по следствиям. Она ему не нравилась из-за своего властолбия и жесткости, она не любила в нем мягкость, понимая, чем она чревата для правителя.

Голова мумии фараона Тутмоса II

И все же первым ребенком у Тутмоса была девочка от Хатшепсут, названная Нефру-ра и признанная наследницей престола. Затем у них родилась еще одна девочка – Мерит-ра Хатшепсут. Но мальчиков-наследников не было. Мальчика ему родила одна из побочных супруг фараона, не принадлежащая к царскому роду, которую звали Исет, или Исе. Фараон был привязан к ней – недаром мальчик получил имя отца Тутмос. И в последние годы своей жизни и своего правления (правда, еще не зная об этом) он очень тепло относился к ребенку. И даже согласился на интригу, в результате которой жрецы Амона разыграли целое представление с оракулом бога, следствием которого стало официальное признание еще не достигшего времени совершеннолетия (16 лет) Тутмоса фараоном и наследником. Кто стоял за фараоном, кроме жрецов, в конструировании этой интриги, царице было не ясно. Но ответ основному бенефициарию не заставил себя ждать – через считаные недели после успешной интриги в Карнаке фараон внезапно умер, весь покрывшийся мелкой сыпью. Он почти облысел и имел очень рыхлую кожу. Можно сказать, в буквальном смысле не пережил своего счастья.

Хатшепсут легитимно становится регентом пасынка, как главная жена и одновременно – главная царская дочь. Она выдает уже взрослую по тем временам дочь Нефру-ру замуж за Тутмоса и проводит целую кампанию по сохранению за собой положения «божественной супруги Амона». В этом случае ее поддержали жрецы, согласившиеся принять ее дочь Нефру-ру вместо матери – и отныне, даже потеряв власть, Хатшепсут была бы мачехой и тещей фараона, а через дочь продолжала бы распоряжаться обширными храмовыми владениями. Недаром жрецы были во времена Древнего Египта умнейшей из каст и могли складывать причинно-следственные цепочки. Особенно когда они были столь просты и почти прозрачны, как в случае внезапной инициативы покойного фараона и еще более внезапной его смерти.

Но Хатшепсут решила, что для окончательного правдоподобия ее статуса и ее царствования стоит реально представить себя в статусе дочери бога. И следует утверждение, что Амон, обратившись в Тутмоса I, зачал ее, о чем прямо говорится в ее знаменитом

заупокойном храме в Дейр-эль-Бахри: «Он [Амон] в облике её мужа его величества, царя Верхнего и Нижнего Египта, [Тутмоса I] нашёл ее спящей в своих покоях. Она проснулась от божественного аромата и повернулась к нему. Он немедленно подошел к ней, он был возбуждён ею, и он навязал ей свое желание. Он позволил ей увидеть его в форме бога, и она возрадовалась при виде его красоты после того, как он предстал перед ней. Его любовь прошла в ее тело. Дворец был наполнен божественным ароматом». А впоследствии все тот же бог Амон, по ее словам, предсказал ее приход к власти, дабы она раз и навсегда покончила с наследием гиксосов, этих ненавистных тиранов из Ханаана, вторгшихся в ее страну, разрушавших храмы и осквернявших святыни. Ведь Хатшепсут – не просто идейный, а воистину прямой преемник освободителя фараона Яхмоса. Она писала спокойно и с достоинством: «Я восстановила разрушенное. Я подняла то, что было сброшено азиатами, что находились в Дельте в Аварисе. Эти кочевники крушили то, что было сделано. Они правили без бога Ра и не действовали по божественной воле, как это делаю я». Жрецы стоически вынесли и это. Правда, отныне добившись, чтобы в их взаимоотношениях с решительной правительницей соблюдался баланс кнута и пряника.

Гранитный сфинкс с лицом Хатшепсут. Древнеегипетское скульптурное изображение

Побыв регентом шесть с лишним лет, Хатшепсут задумалась о тяжелой судьбе Нефрусебек (или иначе – Себекнеферу) и решила возложить на себя знаки власти фараона Верхнего и Нижнего Египта, в чем ей вновь помогли жрецы Амона опять через своего оракула. В этот переломный в ее жизни момент произошла не только внутренняя трансформация сознания, но сменилась и внешняя атрибутика: если в период регентства ее изображали женщиной, то после коронации – сначала женщиной в мужской одежде, а позднее – лишь в образе мужчины с бородой и большими мышцами. На коронации ее «Хоровым» именем стало Усеркау, «Могучая духами»; именем небти – Уджетренепету, «Процветающая годами» и Джеттаунебу, «Связывающая все земли»; «золотым именем» – Нечеретхау, «Божественная восхождениями» и Сенхибу, «Оживляющая сердца»; тронным именем – Мааткара, «Истина духа бога солнца». Её личным именем, следовавшим за титулом «дочь бога солнца», было Хатшепсут, «Первая из почтенных», вкупе с именем Аменменес (где слово «менес» можно перевести как божественный эликсир или напиток жизни). Первый слог имени звучит как «хат», или «хет», а второй некоторые египтологи читают как «шопситу» или «шопсуит». При этом ранее он читался как «асу», в результате чего царицу называли Хатасу. Было еще и имя Хат-шепсут хенемет-Амон – «Первая из почтенных жена бога Амона». И все же сердцу не прикажешь – и Хатшепсут продолжает называть себя на храмовых надписях прекраснейшей из женщин и нигде не называет себя одним из традиционных титулов – «Могучий бык».

Ее дочь Нефру-ра («Совершенство Ра») отныне выполняла роль и исполняла публичные функции жены владыки в придворной жизни при матери-фараоне. Она носила титулы: Царица Верхнего и Нижнего Египта, Хозяйка Земель, Супруга бога Амона (этот последний титул носила и сама Хатшепсут до свой коронации).

Воспитателем главной царевны почти с раннего детства был некто Сенмут (Сененмут, Сенемут, «брат матери»), сын писца Рамоса и Хатнефер (Хатнефрет), из небогатой и незнатной многодетной семьи, происходившей из крестьян, из города Гермонтиса. Есть его шесть статуй с царевной на руках, что сопровождались надписями-пояснениями: «Я воспитал царевну. Мне ее поручили… потому что я превосходен в глазах царя». Его возвышение началось при муже Хатшепсут Тутмосе II, с нубийских походов фараона. Но официально его имя впервые звучит уже во времена регентства Хатшепсут, где он в документах упоминается в качестве «Слуги Супруги Бога» (Хатшепсут) и «Слуги царской дочери» (Нефрура). Вскоре последовали и иные отличия и титулы (общим количеством до восьмидесяти). А вскоре после коронации Хатшепсут фараоном Египта Сенмут стал чати (высшее должностное лицо, правая рука фарона в гражданском управлении, аналогичное восточному визирю) Верхнего Египта. Кроме этого, он занимал высокую должность в храме Амона, главнейшем религиозном учреждении того времени, контролируя его сокровища. На одном из памятинков он называется «Надзирателем всех дел царя».

Помимо роли главного воспитателя царской дочери, государственной и религиозной деятельности, Сенмут прославился и как архитектор. Он спроектировал и воплотил в камне (лично руководил вытесыванием, транспортировкой и установкой высочайших к тому периоду двух исполинских обелисков у входа в храм Карнак) Джесер джесеру («Священнейший из священных») – погребальный храм Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри на запад от Фив, наиболее выдающихся сооружений периода Хатшепсут, безупречно гармоничный архитектурный комплекс, столь же безупречный по внутренней гармонии, как и афинский Парфенон, который будет построен лишь спустя десять веков.

При постройке погребального храма своей владычицы архитектор не забыл и себя: рядом с входом в храм в Дейр-эль-Бахри есть его изображение около фараона Хатшепсут, а его гробница была расположена у самого храма Хатшепсут и напоминала ее уменьшенную копию. То есть ему было разрешено выстроить себе гробницу внутри погребального комплекса правящего фараона – достаточно прозрачный намек на желание владыки быть вместе со своим чати и в загробном мире. Даже на фресках в Асуане, где Сенмут руководил добычей гранита, фараон и его архитектор изображены смотрящие друг на друга.