Возмездие обреченных: без иллюстр.
Шрифт:
Оставалось посмотреть в холодильнике. Там Том нашел банку пива, откупорил и приложился.
Теннисный мяч снова забил по стене. Потом раздался грохот — это Елена, она на что-то наткнулась. И вот она объявилась на кухне, в правой руке пинта джина.
— Догадываюсь, как ты взбешен, ха…
— Меня больше волнует, накормлены ли дети…
— Да ты оставляешь мне на день вшивую двадцатку. Что я могу сделать с таким мизером?
— Для начала купи туалетной бумаги. Каждый раз, когда я собираюсь
— Эй, у женщин тоже есть свои проблемы! Как, по-твоему, я живу? Ты каждый день уходишь из дома, ты видишь жизнь, ты видишь мир! А я сижу здесь! Ты не знаешь, что значит сидеть дома изо дня в день!
— Да, все так…
Елена припала к бутылке.
— Я люблю тебя, Томми, и когда тебе плохо, плохо и мне, мое сердце разрывается, я не нахожу себе места…
— Ладно, Елена, давай сядем и спокойно поговорим.
Том сел за кухонный стол. Елена подошла, поставила бутылку и села напротив Тома. Она посмотрела на него.
— Господи, что случилось с твоими руками?
— Новая работа. Нужно будет подумать, как защитить руки… Лейкопластырь или резиновые перчатки… ну, или еще что…
Том допил пиво и посмотрел на бутылку.
— Слушай, а у нас найдется еще джину?
— Думаю, да…
Елена встала, открыла буфет, извлекла с верхней полки пинту и поставила на стол. Том откупорил.
— И сколько ты припасла этого добра?
— Есть немного…
— Отлично. Как пьем? Чистоганом?
— Как хочешь…
Том отхлебнул из горла. Посидели. Он осмотрел свои исполосованные руки, сжимая и разжимая кулаки. Порезы тоже то приоткрывались, то сжимались. Интересно было наблюдать за ними. Том взял бутылку и плеснул немного джина в ладошку, затем растер.
— Уау! Жжет!
Елена отхлебнула из своей посудины.
— Том, почему ты не найдешь другую работу?
— Другую? Где? Сотни парней мечтают заполучить мое место…
Вбежали Роб и Боб. Они подскочили к столу.
— А когда мы будем есть? — спросил Боб.
Том посмотрел на Елену.
— У меня, кажется, остались сосиски, — объявила всем мама.
— Опять сосиски? — скривился Роб. — Ненавижу сосиски!
— Эй, парень, спокойней, — сказал Том.
— А можно тогда и нам бухнуть с вами? — спросил Боб.
— Ах ты, щенок! — заорала Елена и съездила Боба по уху ладошкой наотмашь.
— Не смей бить детей! — вступился Том. — Мне достаточно перепадало в детстве, и я знаю — каково это.
— Не смей учить меня, как мне воспитывать моих детей!
— Они и мои тоже…
Ухо у Боба покраснело, но он не уходил.
— Значит, ты хочешь бухнуть? — спросил его Том.
Боб молчал.
— Подойди сюда, — поманил его Том.
Боб придвинулся ближе к отцу, и Том протянул ему бутылку.
— На,
— Том, что ты делаешь? — уставилась на мужа Елена.
— Давай… пей!
Боб взял бутылку, припал к горлышку и набрал джина в рот. Затем он поставил бутылку на стол и попробовал проглотить. И вдруг он весь побледнел, даже красное ухо побелело. Боб сплюнул и закашлялся.
— Фу, какая гадость! Как одеколон! Зачем вы это пьете?
— Потому что мы дураки. Ваши родители — дураки. Так что давай иди в свою комнату и забирай с собой брата…
— А можно, мы посмотрим телик? — спросил Роб.
— Валяйте, только идите отсюда.
Дети убежали.
— Не смей делать из моих детей алкашей! — взвилась Елена.
— Я надеюсь, что им повезет в жизни больше, чем нам, — ответил Том.
Елена схватила свою бутылку и добила остатки. Затем она встала из-за стола, подошла к плите и смахнула подгоревшую кастрюлю в раковину.
— Прекрати греметь! — прикрикнул на нее Том.
— Том, что же нам делать? — сквозь слезы проговорила Елена, набирая в кастрюлю горячую воду.
— Делать? С чем?
— С тем, как мы живем?
— Да ни черта мы с этим не сможем сделать.
Елена поскребла дно кастрюли, потом плеснула в нее жидкого мыла и оставила. Сполоснув руки, она открыла буфет, пошарила на верхней полке и извлекла еще одну пинту джина. Усевшись напротив Тома, Елена откупорила свою бутылку.
— Пусть немного отмокнет, — кивнула она на кастрюлю, — потом я быстренько отварю сосиски.
Том хлебнул джина.
— Милая, ты просто старая пьянчужка, старая пьяная баба…
Слезы все еще стояли у нее в глазах.
— Ну да, конечно… Только кто, интересно, сделал меня такой? Отгадай с одного раза!
— Легко, — сказал Том, — два человека: ты да я.
Елена приложилась к свежей бутылке. Потом еще, и слезы исчезли. Она слабо улыбнулась.
— Слушай, у меня идея! Я могу пойти работать официанткой, ну, или что-то в этом роде… А ты смог бы отдыхать иногда… Как думаешь?
Том взял ее руку в свою.
— Спасибо, ты хорошая, но пусть все останется как есть.
Слезы снова появились на ее глазах. Но они только украшали ее, особенно когда она пила свой джин.
— Томми, ты все еще любишь меня?
— Конечно, милая, ты самая лучшая и прекрасная.
— Я тоже люблю тебя, Том, сам знаешь…
— Знаю, малыш. Давай выпьем за это!
Том поднял свою бутылку. Елена подняла свою.
Они чокнулись и припали каждый к своей пинте.
А в спальне Роб и Боб смотрели телевизор, включив громкость на полную катушку. Шел очередной сериал со смехом за кадром. И люди за кадром все смеялись, и смеялись, и смеялись.