Возмездие (Сб.)

Насибов Александр Ашотович

Карцова тащат по палубе, вталкивают в дверь.

Он жмурится от яркого света.

— Открой глаза, — требует матрос, — открой глаза и отвечай!

Карцов продрог. Его бьет озноб. На лбу и на щеках — кровь: он поранил лицо, когда, выхваченный из воды, был с силой брошен на палубу катера.

— Холодно? — рычит Джабб. — Погоди, скоро жарко станет! Будь моя воля, поджарил бы тебя на огоньке!

Карцов дрожит все сильнее. Кровь из большой ссадины на лбу заливает глаза.

Кто-то накидывает ему на плечи одеяло, вкладывает в пальцы

стаканчик. Стуча зубами по стеклу, он делает глоток, еще глоток — и чувствует, как по желудку растекается теплота. Окоченевшие мышцы расслабляются. Дышать легче.

— Кто вы такой? — спрашивает человек у стола. Это лейтенант Борхольм — представительный, с темными внимательными глазами. Вот он достал сигарету, провел по ней языком, будто заклеил свернутую цигарку, сунул в рот.

— Кто вы такой? — повторяет свой вопрос лейтенант, поднося к сигарете спичку.

Карцов объясняет.

— Ну-ну! — Борхольм морщится. — Поберегите свои басни для других.

— Я говорю правду.

— Вы минировали корабль? Какой именно? Где расположен заряд? Советую не медлить: водолазы должны успеть извлечь взрывчатку, только в этом случае вы можете рассчитывать на снисхождение.

Карцов повторяет объяснения. Он глядит в холодные со смешинкой глаза лейтенанта, и в груди поднимается волна раздражения, злости.

Так продолжается несколько минут.

Наконец лейтенант набирает номер телефона.

— Пленный молчит, — говорит он в трубку и снова облизывает сигарету. — Точнее, несет околесицу… Хорошо, сэр, сейчас доставлю… Приведите в порядок этого человека! — обращается он к Джаббу.

Карцову спиртом обмывают ссадины. Затем матрос неумело обматывает бинтами его голову и лицо, оставляя щели только для глаз и рта.

— Встать! — командует Джабб.

Карцова приводят в салон, где второй офицер, капитан-лейтенант, допрашивает человека в резиновом костюме.

— Ага, — восклицает он, — вот и другой явился! Давайте его сюда.

Карцова усаживают рядом с пленным.

Снова, уже в третий раз, он сообщает о своих злоключениях, о том, как оказался у мола, как был схвачен и поднят на борт катера.

За его спиной тяжелое дыхание.

Матрос Джабб бесцеремонно кладет руку ему на затылок.

— Сэр, — говорит он капитан-лейтенанту, — все, что вы сейчас слышали, грязная ложь. Ни слова правды, сэр. Они были рядышком, когда их вытаскивали из воды. Я находился в катере и все видел. Готов присягнуть, сэр!

— Так, — тянет капитан-лейтенант, глядя на человека в резиновом костюме. — Вы действовали вместе? Да или нет? Отвечайте. Еще один взрыв — и обоих вздернут на рее!

До сих пор допрашиваемый сидел спиной к Карцову. Сейчас он чуть поворачивает голову. Его глаза странно неподвижны. Зато непрестанно шевелится большая нижняя губа. Он то и дело подтягивает ее и облизывает кончиком языка. Остальные мышцы лица будто мертвы. Во всем этом есть что-то змеиное, и Карцова передергивает от отвращения.

Несколько мгновений Абст —

это был он! — глядит куда-то поверх головы Карцова, затем принимает прежнюю позу.

— Нет, — говорит Абст, — я не знаю его.

Офицер морщит щеки в усмешке.

— Разумеется, и вы впервые видите этого джентльмена? — обращается он к Карцову.

— Да, впервые! — кричит Карцов. — У вас есть радио, снеситесь со своим командованием, пусть сделает запрос в Москву!

— Эй, вы, потише! — Капитан-лейтенант хмурится. — Скоро вы вдосталь накричитесь.

Пока идет этот спор, Абст сидит неподвижно. Будто его и не касается происходящее в салоне. Капитан-лейтенант оборачивается к Абсту:

— Выкладывайте, как вы проникли в бухту? Какие средства использовали при подрыве дока? Кто это сделал?

— Сколько вопросов!.. — Абст морщится. — А потом, когда я отвечу, меня уничтожат?

— Рассказывайте чистосердечно, и я постараюсь сохранить вам жизнь.

— Даете слово?

— Да, если будете откровенны.

— Хорошо. — Абст делает паузу, как бы собираясь с мыслями. — Я немец, член боевой группы пловцов из пяти человек, доставленных подводной лодкой. Она выпустила нас, лежа на грунте. Ваши люди — разини. Мы проникли сквозь заграждения под самым их носом.

— Буксируя подрывные заряды?

— Именно так.

— Минирован был только док? Он один? А корабли?

— Оказавшись в бухте, мы расплылись по объектам, которые каждому были определены заранее. Внезапно мой дыхательный аппарат отказал Я должен был вынырнуть. Спрятавшись у стены мола, я пытался устранить повреждение. Не успел…

— Закончив, вы должны были вернуться на лодку? Она ждет вас?

— Этого я не скажу.

— Отвечайте, — кричит капитан-лейтенант, вытаскивая пистолет. — Даю полминуты сроку!

— Ладно. — Абст втягивает голову в плечи, опускает глаза. — Ладно, я скажу… Да, она ждет нас.

— Где? — Капитан-лейтенант небрежно роняет вопрос, но Карцов видит, как напряглась его шея и подрагивают пальцы руки, которыми он упирается в стол. — Где ваша лодка?

Абст медлит с ответом.

— Где подводная лодка? — раздельно, по складам повторяет капитан-лейтенант.

— Там же, — говорит Абст, не поднимая глаз. — Там же, где и была.

— Ее координаты?

— Две мили к западу от конечности мола. Они лежит на грунте.

Борхольм хватает трубку телефона, передает начальнику. Тот набирает номер и докладывает о германской субмарине.

— Вы потопите ее? — вяло роняет Абст.

Капитан-лейтенант улыбается. Положив трубку, он откидывается в кресле, проводит пальцем по тоненьким, тщательно подбритым усикам.

Спохватившись, сдвигает брови.

— Продолжайте, — сурово говорит он, — выкладывайте все. Что еще должны были минировать ваши люди?

Абст молчит. Все его внимание поглощено кислородным прибором, который лежит на столе. Вот он протянул руку к респиратору, ощупал гофрированный шланг, маску.