Возмездие
Шрифт:
Захар наливает. Выпивают.
— Нда, — качает Захар головой. — Что-то похоже на то, дед Матвей, что сидим-то мы с тобой в одной лодке, а вот гребем в разные стороны…
— А ты, Захарушка, сядь как следует быть, — отвечает дед, — грести сподручнее.
Захар смеется и наливает еще по рюмке.
Озеро. Ночь.
В камышах появляется лодка. В ней — дед Матвей и Захар. Подчаливают к берегу.
Избушка в партизанском лагере.
…Тусклый свет «летучей мыши» падает на самодельный деревянный стол. У стола — Николай Сергеевич, худощавый, невысокий, в солдатской гимнастерке. Здесь же — радист. Входят Захар и дед Матвей.
— Здравствуй, дед Матвей, — говорит Николай Сергеевич. — Что тебя привело к нам?
Дед Матвей подходит к нему, стараясь в полумраке рассмотреть его лицо. Затем, улыбаясь беззубым ртом, восклицает:
— А я узнал вас! Вы ж секретарь горкома — Николай Сергеевич! В прошлом году к нам в лесхоз приезжали!
— Узнал, дед, узнал! — смеется Николай Сергеевич. — Ну, с чем пришел, Матвей Егорович?
— Прибыл я до вас от майора Млынского! В лесах его отряд… Связи с вами ищут, чтоб сообща германца бить!
Секретарь горкома посмотрел на деда Матвея и, полуобняв старика, воскликнул:
— Спасибо, Матвей Егорович! Мы ж вас давно ищем! Ты даже не представляешь, какую ты нам радость принес!.. Какое дело сделал!
Склад с горючим.
Ряды колючей проволоки. Вышки с часовыми. За ними лежат тяжелые закамуфлированные цистерны, наполовину врытые в землю. На них — предупреждающие надписи по-немецки: «Не курить». Дальше — штабеля каких-то ящиков, затянутых маскировочной сетью. Взвод Вакуленчука подходит к складу. Моряки залегли у дороги в кювете. Слышен приближающийся хлюпающий звук шагов немецкого караула…
Матросы напряглись, готовясь к прыжку… Солдаты поравнялись с кюветом… Прыжок… Возня… Стон… Звук упавшего на дорогу автомата… Все стихло. Матросы оттащили солдат с дороги. Быстро снимают с них шинели, сапоги и каски.
По приказу Вакуленчука несколько матросов переодеваются. Затем они выстраиваются на дороге. Мичман отдает команды:
— Застегнись, Саша, только не суетись… Чуб убери, Андрюша… Да вы каски-то надвиньте… фрицы… Повторяю: главное, ребята, — охрана у входа и дзоты.
Ровным строем матросы подошли к воротам внешнего ограждения складов. Вакуленчук нажал кнопку звонка… Из контрольной будки вышел солдат. Начал возиться с замком. Открыл. Раздвинул ворота и вышел… Удар!.. Двое подхватили обмякшее тело, оттащили к будке…
Резкий, воющий звук сирены разорвал тишину ночи… Бешено начали стрелять пулеметы. Матросы кинулись к ним…
Впереди бежит Вакуленчук. Он приказывает:
— Пошел! К вышке!.. К вышке!.. Полундра!
С вышки открывают огонь. Мичман бросает гранату. Вышка взрывается.
У амбразуры дзота, неестественно запрокинув голову, лежит матрос… Немецкая каска, как «ванька-встанька», качается у его ног… Пулемет из дзота беспрерывно обстреливает лежащий впереди лес.
В импровизированном окопчике на опушке леса лежат, прижавшись к брустверу, Млынский и Серегин. Пули с глухим стуком врезаются в землю, сбивают с бруствера фонтанчики земли, рикошетят, гудя как шмели…
Когда пулеметы переносят огонь немного в сторону, Млынский приподнимает голову, стряхивает с фуражки землю.
Сашка Полищук подбежал к дзоту. Изловчившись, бросил две гранаты в амбразуру… Взрыв… Стрельба прекратилась…
В открытые ворота склада вбежал взвод подрывников во главе с Млынским.
Сзади, у домиков охраны, слышны автоматные очереди, взрывы гранат… В просветах между деревьями появились языки пламени…
Бойцы быстро закладывают взрывчатку под цистерны.
Четкие, короткие команды отдает Серегин.
Подрывники, разматывая жгуты проводов, ведут их через широкий проход к лесу.
Несколько солдат выносят раненых.
Млынский распоряжается:
— Отходим, Зина, отходим.
— Есть, товарищ майор!
Солдат докладывает:
— Товарищ майор, вторая рота отошла, потери — трое убитых, двенадцать раненых.
Млынский осматривается, оценивая обстановку, и дает команду:
— Уходите на базу!.. Зосимов!
— Я!
— Быстрее к комиссару Алиеву! Пусть отходит!
— Есть, товарищ майор!