Возмездие
Шрифт:
— Доминик, давай пойдем в спальню, — прошептала она.
Его пальцы стали быстрее двигаться внутри ее, и по ее телу пробежала приятная дрожь.
— Давай займемся любовью здесь. Позволь мне увидеть тебя, Си-Джей. Ты такая красивая, — прошептал он в ответ и стал ласкать ее ухо. Он начал расстегивать блузку.
— Нет. Нет. В спальню. Пожалуйста, Доминик.
Приятная дрожь от прикосновений теперь охватила все тело Си-Джей, желание набегало волнами... До оргазма было совсем близко.
— Позволь мне увидеть тебя. Я люблю твое тело. Я хочу видеть то, что делаю с тобой.
Его рука стянула
— Нет, — покачала она головой. — Пожалуйста.
Доминик немного отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Не произнося больше ни слова, он нежно взял ее на руки и отнес в погруженную во тьму спальню.
Глава 68
Они лежали рядом в темноте, Си-Джей прижалась спиной к груди Доминика. Двое сентиментальных влюбленных. Он смотрел на тусклый красный свет будильника, пока она дремала, его пальцы играли с ее волосами. После занятий любовью Си-Джей, как и всегда, быстро надела футболку, перед тем как опять свернуться калачиком на кровати. Доминик запустил руку под футболку, чувствуя ее теплую спину под своей ладонью, ее нежную кожу. Доминик наблюдал за Си-Джей, за тем, как она спит, как под его рукой ее тело слегка поднимается и опускается с каждым вздохом.
Как часто случалось, его мысли обратились к Натали, и в свете будильника ему привиделись длинные пряди ее черных волос, как они лежали у нее на плечах и падали на спину, когда она спала. Натали. Его невеста и единственная женщина, к которой он испытывал такие же чувства, с которой ему так нужно было быть вместе. Просто находиться рядом и смотреть, как она спит. Он вспомнил, насколько сильной была боль, когда ее не стало, когда он потерял ее навсегда. Горе буквально раздавило его. Доминик чувствовал, словно душа его умерла вместе с ней, словно кто-то пробил дыру у него в груди и вырвал сердце. Смерть Натали заставила его понять, какую боль испытывали родственники жертв расследуемых им преступлений. Болела душа. И Доминик знал самую жестокую тайну жуткого клуба, в который его включила судьба: время не обязательно излечивает все раны.
Он не сможет снова пережить такую боль. Он не забыл пытку пробуждения утром, когда обводил взглядом квартиру и вспоминал каждую счастливую минуту с Натали, запечатленную на фотографиях, висевших на стенах, или видел какой-нибудь приставной столик, который они вместе покупали, или любимую чашку, из которой Натали пила кофе. Ежедневная агония тянулась и тянулась, пока наконец не парализовала его и Доминик поклялся, что никогда больше не позволит себе привязаться к женщине. Он загнал воспоминания подальше, но вдруг что-то заставило их всплыть на поверхность. Доминик видел светлое лицо Натали и ее милую улыбку, а потом — холодные пустые глаза трупа.
Доминик лежал рядом с Си-Джей, запах ее волос сводил его с ума. И несмотря на все разумные обещания себе, он обнаружил, что хочет с ней большего, хочет знать все, что можно о ней узнать.
Он поцеловал ее в шею и почувствовал, как она зашевелилась. Си-Джей придвинулась к нему поближе.
— Сколько времени? — сонно пробормотала ока.
— Двенадцать. Ты спала примерно час.
— Надеюсь, я не храпела?
— Сегодня
Она перекатилась на другой бок и положила голову ему на грудь.
— Я очень хочу есть, — сказала Си-Джей и посмотрела на закрытую дверь спальни. В щелочку под дверью пробивался свет. Было очень тихо. — Интересно, а курица осталась?
— Я не успел дать твоим питомцам куриные печенки. Сомневаюсь, что курица уцелела.
— Это напоминает плохой фильм ужасов, — шутливо произнесла Си-Джей легким тоном. — Совращенная женщина отправляет своего мужчину за пивом после того, как они покувыркались в постели, и он обнаруживает, что в кухне не осталось ничего съестного после атаки голодных домашних животных.
— Хорошо, что я закрыл дверь, иначе толстый кот мог бы уже оказаться здесь и под дулом моего пистолета требовать добавки. Знаешь ли, он в их паре главный.
— Кажется, у меня есть замороженная пицца. Может, еще и суп. Пожалуй, больше ничего.
Они какое-то время лежали в темноте, перед тем как Доминик снова заговорил.
— А что означает «Си-Джей»? — внезапно спросил он. — Я вспомнил, что ни разу не задавал тебе этот вопрос.
Она сжалась. Ее застали врасплох, и поэтому она поняла, что отвечает ему:
— Хлоя, Хлоя Джоанна.
— Хлоя. Мне нравится это имя. Почему ты его сократила?
— Пожалуйста, не называй меня так.
— Не стану, если ты не хочешь, но объясни почему.
— Я не хочу об этом говорить. Это личное. — Она отстранилась от него.
Доминик ждал мгновение и затем спросил со вздохом:
— Почему ты полна тайн? Почему ты мне их не открываешь?
— Имя — часть моего прошлого. А я его не желаю обсуждать.
— Но прошлое — это часть тебя. — И он добавил тихим голосом: — А я хочу быть частью тебя, Си-Джей.
— Прошлое — это то, какой я была, а не то, какая я сейчас. Это все, что я могу тебе сказать, Доминик. — Она села на кровати.
Он тоже сел и натянул брюки.
— Хорошо. Хорошо. Я подожду, — сказал он обреченно. — А что, если я сделаю нам омлет? Яйца есть?
Она словно не услышала вопроса.
— Доминик, нам нужно поговорить, и я не хочу, чтобы ты все понял неправильно. — Си-Джей неподвижно сидела у края кровати, повернувшись к нему спиной. — Судебный процесс начнется всего через несколько дней, и я думаю, пока нам не стоит быть вместе. Я думаю, что к нам обоим будет привлечено большое внимание прессы и начальства, а мои чувства к тебе, как мне кажется, написаны у меня на лице, когда я нахожусь рядом с тобой. Мы должны держаться на расстоянии.
Он словно получил пощечину.
— Ну и что, если люди догадаются о наших чувствах друг к другу? Какое это имеет значение?!
— Это имеет значение для меня. Я не могу провалить дело, Доминик. Не могу! Бантлинга нужно отправить в камеру смертников за то, что он сделал.
— Согласен с тобой, Си-Джей, он получит по заслугам. Это я тебе обещаю. — Доминик придвинулся к ней. — Мы делаем все, что только можно. У нас хорошо подготовлено дело. Ты — внушающий благоговение государственный обвинитель. Бантлинг отправится в камеру смертников. — Доминик посмотрел в глаза Си-Джей. — Почему ты так беспокоишься? Что еще он сделал, Си-Джей? Поговори со мной, пожалуйста.