Возмездие

Спенсер Уитни

– Разумеется. Что она обычно слушает?

– Чего?

– Музыка. Кто ее любимый певец? – уточнил Питер. Он заметил, как капли пота бисером собрались на шее толстяка и чуть не скривился, но, собрался, и продолжил вежливо улыбаться.

– Ну… Она это… Как же ее… Эми Йоханссон или…

– Эми Уайнхаус, – подсказал Питер резковато.

– Да, да! Уайнх… Короче, она. Но понимаете, у жены уже есть оба ее альбома.

– Это не проблема, – улыбнулся Питер, подошел к стеллажу слева от покупателя, несколько секунд оглядывал его, затем пробормотал

себе что-то под нос, потянулся на верхнюю полку и достал оттуда пластинку со сборником песен Ареты Франклин под названием «Aretha’s Gold» 1969 года. Протянув ее мужчине, он спросил, нет ли уже у его жены такой. Мужчина ответил, что нет, расплатился и ушел.

Грейс закончила разгребать нижние ящики и снова подошла к стеллажу, начав выбирать пластинку. Она пробежалась рукой по верхней полке и остановилась на альбоме «Solitude» Билли Холидей. Поставив винил на проигрыватель, девушка стала перематывать, пока не заиграла песня «I Only Have Eyes For You».

Питер полил лимонное деревце, и только начал протирать проигрыватели и поправлять ценники на них, как в магазин снова кто-то зашел. Это была девочка лет пятнадцати на вид, с черными волосами, в кожаной куртке со всевозможными нашивками и значками на ней (несмотря на летнюю жару, стоящую на улице). Ее глаза были броско накрашены черными тенями, а на губах красовалась темно-розовая помада. Макияж выглядел немного грузно, взрослил ее, но озорство детских глаз выдавало ее.

– Кто же к нам явился! – прощебетал Питер. – Грейс Слик? Джоан Джетт?

– Он хоть на минуту заткнуться может? – спросила вошедшая. Озорство в ее взгляде сменило презрение.

– Не думаю.

– Брось, я же сделал комплимент. – Питер очаровательно улыбнулся, но на девочку это не подействовало. Она проигнорировала его.

– Отца дома нет, он уехал отвезти лошадей. Я иду на ночевку к Саре. Вот ключи, ты забыла.

– Спасибо, Лили. Я бы пролезла и через забор.

– Не пролезла бы, он утром поставил эту колючую проволоку, чтобы те идиоты, Стив и Говард, снова не стащили у него сидр из амбара.

– Стой, – прервал их Питер, – если ты пришла сюда днем и не знала, что твой отец устанавливал колючую проволоку на заборе, то где ты была до этого?

– Не твое собачье дело, – ответила Грейс.

– Понял.

– Мистер Насмехательство-над-детьми, а сам-то, под кого подростком косил?

– Под Стиви Никс.

– А если без шуток?

– А кто сказал, что я шучу?

– Под Кита Ричардса, – вставила Грейс, не желая терпеть спор длинною в жизнь. – Он косил под Кита Ричардса. Сам говорил.

Лили громко рассмеялась.

– Это продолжалось всего полгода, – оправдался парень. – И под него все тогда косили.

– Ты не настолько старый, Питер. В то время все перестали подражать даже Экслу Роузу.

– Зато выряжались как участники эмо-групп. Уж лучше косить под Кита Ричардса.

Лили прекратила смеяться.

– Есть покурить? – спросила она.

– Даже не думай.

– Мой тебе совет, – сказал Питер, медленно вытягивая сигарету

из кармана, и, пока Грейс не видела, протянув ее Лили, – бросай с этим как можно скорее.

Лили нравилась ему, пусть это было и не взаимно. Он считал ее смышленой не по годам, да и часто видел в ней себя в свои подростковые годы.

– А то что? Раньше сдохну? – спросила девочка, кладя сигарету в карман куртки.

– Раньше разоришься.

Тем временем, Элис приехала в бар, навестить своих подчиненных и посмотреть, что там, да как. В полдень в нем обычно собирался народ, пообедать или выпить – каждому свое. За барной стойкой никого не было, значит, пьяницы пока еще не подоспели.

– Дэнни, это бокал для вина, – сказала она, наклонившись над барной стойкой, и смотря на бармена сквозь стекло бокала.

– Ну да.

– Так какого черта ты налил сюда колу? Виски пьют из стакана для виски. – Она ударила подчиненного по затылку, но слабо, вышло не больно.

Тот почесал ее и сказал:

– Простите.

К стойке подошла усталого вида официантка, поздоровалась с Элис, и поторопила бармена, чтобы он быстрее налил ей кока-колы для посетителей. Он подсуетился, сделал все как надо и поставил стаканы на поднос. Официантка ушла, под провожающий ее взгляд Дэнни.

–Нравится она тебе? – равнодушно спросила Элис, но с некоторым задором в глазах. В ответ на ее вопрос бармен смутился. – Так позови ее куда-нибудь.

– Она не пойдет со мной на свидание никогда в жизни, – расстроенно произнес парень.

Элис закатила глаза, развернулась на стуле, подозвала официантку к себе, та подбежала к ней. Красивая, большеглазая, кожа цветом – словно бронзовая статуя. Неудивительно, что Дэнни на нее запал.

– Саммер, ты пойдешь с Дэнни в ресторан? Он угощает.

Саммер оглядела бармена оценивающим взглядом. Тот стоял как истукан. Затем, немного погодя, произнесла:

– Ну, раз угощает, пойду. – И побежала дальше принимать заказы.

Дэнни подождал до тех пор, пока официантка отойдет и взвинченный, возбужденный полушепотом сказал:

– Но у меня нет денег!

Хозяйка бара порылась в карманах, достала оттуда сто долларов и вложила ему в руку, сказав, что это премия и возвращать не надо. Ей внезапно захотелось выпить, она скривилась, попыталась прочистить горло, голос ее стал гнусавым.

– Налей мне воды, а то в горле пересохло. – Она хотела было сказать “виски”, но сдержала себя и тут же мысленно похвалила.

Рядом с Элис присел небритый мужчина лет сорока, в полицейской форме, и у бармена попросил бутылку пива.

– А, инспектор! – воскликнула Элис, словно позабыв о пересохшем горле и развернулась к пришедшему. – Как настроение?

– Было лучше, пока ты пищать не начала.

Перед инспектором поставили бутылку светлого пива.

– Бедная ваша жена. Была бедная. – Она злобно сделала акцент на этом слове. – Сейчас-то она ушла от вас, да? К кому же?