Возьми меня на поруки

Трифоненко Елена

— Ну, я всюду ходила в калошах и косынке. А он всегда был таким модным и стильным…

Я невольно нашла взглядом любимого «братика». Он по-прежнему не сводил с меня взгляда, и взгляд этот с каждой секундой становился мрачней. Это меня почему-то невероятно развеселило.

— А ты умеешь доить корову? — спросил блондин, позволяя своим ладоням съехать на мои ягодицы.

— Конечно, умею, — прыснула я и так на него глянула, словно он — мужчина моей мечты.

На самом деле, его прикосновения были мне неприятны, но я не просила

убрать руки, потому что видела, что Глебу это явно не нравилось.

Впрочем, секунд через десять Алинин брат сам подошел к нам.

— Илья, имей совесть! — проскрипел он, буквально оттаскивая меня от блондина. Она все-таки моя сестра.

Я растерянно захлопала ресницами:

— А что такое? Мы просто общаемся.

— Да он тебя уже с ног до головы облапал! — буркнул Глеб, яростно испепеляя блондина взглядом.

— Друг, твоя сестра давно не маленькая девочка, от нее не нужно отгонять кавалеров, — ответил Илья.

— Слушай, проваливай! — «братик» явно был настроен воинственно. — Найди себе другую игрушку на вечер.

— Кажется, кто-то уже перебрал, — фыркнул блондин, но все же ушел.

Я невольно ухмыльнулась:

— А может хватить изображать ревнивого муженька?

В глазах Глеба плеснулось что-то похожее на раздражение.

— Я просто не хочу, чтобы ты связалась с каким-нибудь козлом. Я взял тебя на поруки — я за тебя отвечаю.

— Очень мило с твоей стороны. Но все же мне полезно пофлиртовать — даже с неподходящим кандидатом.

Он вдруг так на меня посмотрел, что внутри ухнуло:

— Не хочу, чтобы тебя лапали всякие уроды.

— Зачем тогда привел меня сюда?

— Да я и сам уже не знаю. Здесь явно нет никого, кто бы тебе подошел.

Мимо нас прошел официант с напитками. Глеб остановил его и с плохо скрываемой досадой сгреб с подноса два бокала шампанского. Один он протянул мне, другой почти залпом осушил сам. Я сделала пару глотков колючего, как искры, напитка и покосилась на парня. На лице его проступила странная непривычная растерянность.

К нам подошел милый усач с добрым, как у матери Терезы, взглядом:

— Глеб, а можно пригласить твою сестру на та…

— Нет! — «братец» даже не дослушал. — Она устала и не танцует.

Усач разочарованно вздохнул и растворился в толпе. Я покачала головой:

— Ну а этот тебе чем не угодил?

Глеб что-то буркнул, а потом приобнял меня за талию:

— Может, сбежим отсюда?

Я была совершенно не против, и через минуту мы уже разыскали мой плащ и вышли на улицу.

38

У берега стелилась ночь и густая, тягучая влажность.

— Может, прогуляемся? — предложила я, беря Глеба под руку.

— Давай.

Мы медленно пошли по набережной, на которой в это время почти никого не было. Накрапывал мелкий дождик, и, видимо, все разбежались кто куда. Меня же морось с неба совершенно не смущала.

Было очень тепло, а еще здесь — на набережной — потрясающе пахло: травой, водой и подступающим летом.

— Обожаю запахи реки, — призналась я, когда мы уже довольно прилично удалились от кафе. — Они напоминают о детстве, о тех моментах, когда папа возил нас с мамой на турбазу с ночевкой.

Глеб промолчал. Я поддалась порыву, отпустила его руку и шагнула к периллам. Посмотрела вниз. На глади воды подрагивали и переливались огоньки фонарей и синее отражение подсвеченного, как елка, моста поцелуев.

Алини брат подошел ко мне и обнял за талию. От его близости ноги моментально подкосились, но я и не подумала отстраниться. Лишь за перилла ухватилась обеими руками, чтобы не дай бог не упасть.

Горячее мужское дыхание обожгло шею. А потом Глеб осторожно погладил пальцами кожу под кромкой моих волос. Я тихо вздохнула. Секунда — и намеченной пальцами тропинкой пробежались губы Глеба, и эти легкие, как золотая пыль, касания вызвали в позвоночнике настоящие фейерверки.

— Что ты делаешь? — спросила я, едва дыша.

— Работаю над твоим раскрепощением, — Глеб на мгновение зарылся лицом в мои волосы, с нескрываемым удовольствием вдохнул их запах. — Разве непонятно?

«Еще как непонятно!» — мысленно ответила я, но вслух не проронила ни слова. И уже через мгновение губы Глеба снова заскользили по моей шее, а руки парня уверенно нырнули под плащ и легонько огладили мои бедра. Боже, до чего же приятно! Я даже зажмурилась от удовольствия, а горячие ладони Глеба тут же скользнули дальше, пробежались по талии и нарочно замешкались на груди.

— Мне кажется, кто-то злоупотребляет служебным положением, — от нахлынувших эмоций мой голос слегка дрожал.

Все, что происходило между нами сейчас, было странно, горячо и немножко пугающе.

— Скажи, чтобы я прекратил, — насмешливо прошептал Глеб и даже не подумал разомкнуть объятие.

Его тон показался мне обидным. Парень как будто не сомневался в отсутствии у меня желания сопротивляться.

Я хмыкнула и решительно отпихнула его руки.

— Прекрати.

Он тут же отодвинулся. О нет! Только не это! По моему телу прокатилась дрожь разочарования. И спине, и груди, и шее стало холодно и мерзко без объятья Глеба. Я даже губу закусила, чтобы не выдать себя, чтобы не начать умолять о новых ласках.

Несколько секунд мы стояли неподвижно. Дождь чуть усилился, но мы его будто не замечали.

— Ночью все такое непривычное и странное, — прошептала я еле слышно, и в тот же момент Глеб решительно развернул меня к себе и припал к моим губам с настоящим отчаянием.

Все закружилось и затуманилось. Против собственной воли, повинуясь странному наваждению, я обняла Глеба за шею, а он буквально вдавил меня в свое горячее, натянутое как струна, тело. В моих легких закончился воздух, а поцелуй все длился и длился, и длился…