Возьми меня с собой
Шрифт:
– Давай опускайся, – приказал он, подтолкнув Дженни легонько к краю.
Голоса снизу подбадривали ее, призывая торопиться. Минута – и она была почти на земле; веревка кончилась, и Дженни не спрыгнула, а скорее упала в руки тех, кто помогал Мануэлю устроить побег.
Дженни еще не успела отдышаться, как ловкая и проворная Марта тоже оказалась на свободе.
Мануэль, спустившись вниз, крепко обнял Дженни.
– Любимая моя! – простонал он.
Дженни мгновенно забыла о той боли, что причинил ей этот мужчина –
– Никогда я еще так крепко тебя не любила! – выдохнула Дженни в ответ.
Мануэль, этот мужественный и властный мужчина, вдруг часто заморгал. На глазах у него выступили слезы; тронутый искренностью, он прижался лицом к ее волосам, но, вспомнив, что они не одни, справился со своей слабостью. Схватив Дженни за руку, он подтолкнул ее вперед, приказав товарищам следовать за ним.
Небо за Темзой уже окрасилось розовым.
– Вставайте, добрые сограждане. Почти пять часов утра, – прозвучал вдали довольный голос ночного сторожа, ему не терпелось поскорее закончить дежурство и отправиться домой спать.
Прижимаясь к стене дома, беглецы и их освободители едва смели дышать, дожидаясь, пока шаги сторожа стихнут. Они продвигались короткими перебежками, стараясь держаться в тени. Так продолжалось до того момента, пока тюрь-ми не осталась далеко позади. Теперь можно было перейти на шаг. Когда компания достигла табора, колокол соседней церкви ударил пять раз.
Очень скоро обстоятельства ареста Дженни и Марты стали известны всем в таборе. После обеда Роза собрала совет и вызвала Марту для допроса. Косоглазый Джек тоже был приглашен, но на цыганский суд не явился, а Марта упорно отрицала свое участие в заговоре.
Каждый был внимательно выслушан, в том числе была начитана сбивчивая записка от Косоглазого Джека, которая и заставила Мануэля поспешить к тюрьме.
– С чего бы Косоглазому Джеку помогать тебя вызволить, если он, как ты говоришь, сам тебя в тюрьму и отправил? – сурово сдвинув брови, спросила у Дженни Роза.
– Может, потому что Марта случайно тоже оказалась в тюрьме, – предположила Дженни. – После всех испытаний ей только суда не хватало.
Мануэль побагровел от ярости.
– Ты клянешься, что не крала часов?
– Да.
– И все же они были найдены у тебя в кармане.
– Да.
Раздувая ноздри от ярости, Мануэль обернулся к Марте.
– Ты все это устроила! – воскликнул он, ткнув в нее пальцем.
– Нет, Мануэль. Почему ты веришь этой горджио и не веришь мне, твоей нареченной?
В черных глазах Марты стояли слезы.
– Довольно! – поставила точку Роза. – Раз Марта говорит, что не виновата, значит, так оно и есть. Ты что, Мануэль, из ума выжил?
– Это ты про меня? Я могу задать тебе тот же вопрос!
– Без Косоглазого Джека нам все равно не разобраться.
Как бы ни был возмущен Мануэль вердиктом Розы, оспаривать ее решение он не стал. Он должен был подчиняться правилам.
Дженни ждала Мануэля в его кибитке, раздумывая о превратностях судьбы. Если бы не Мануэль, сейчас она утоляла бы прихоть какого-то мерзкого существа в обмен на величайшую милость – возможность жить в тюрьме в привилегированных условиях. Дженни передернуло от отвращения.
Она уже стала засыпать, когда снаружи раздался сдавленный женский плач. Дженни встала с топчана и выглянула за дверь. К вардо Мануэля без его разрешения никто не смел приближаться. Охрана – два немых цыганских паренька – была на месте. В темноте-Дженни различила две приближающиеся к кибитке фигуры. Одна из них, судя по развороту плеч, могла принадлежать только Мануэлю. С ним была женщина, он тащил ее за руку. Дженни узнала Марту.
– Мануэль, пожалуйста, прости! Я так тебя люблю!
– Заткнись!
Итак, первое предположение Дженни о том, что Мануэль решил оказать Марте мужское внимание, оказалось ошибочным.
– Она тебя околдовала! – Марта потянула его за рукав. – Посмотри на меня! Разве не я предназначена тебе в жены?
Господи, да я вообще засомневалась в том, что ты меня вытащишь после того, как ты ее спас!
– И не надо было тебя спасать! Сгнила бы за свое предательство в тюрьме!
– Что я должна сделать, чтобы доказать свою невиновность?
– Ты не можешь ее доказать, потому что это не так! Марта потеряла терпение.
– Поцелуй меня! – крикнула она, схватив его за волосы и развернув к себе. – Целуй меня! Или ты весь свой пыл на нее потратил? Целуй меня, черт тебя дери!
– Сейчас ты узнаешь крепость моих поцелуев, – прорычал Мануэль и ударил ее по лицу.
Не удержавшись на ногах, Марта покатилась по траве. Покачиваясь, она попыталась подняться, но Мануэль ударом сбил ее с ног.
– Я бы ноги тебе выдрал, я бы раздробил все твои кости одну за другой, если бы она погибла или какой-нибудь грязный индюк воспользовался ею. Вот тогда бы ты узнала, каков я в гневе.
Распалившись, Мануэль ударил Марту в висок, и она упала, ударившись головой о курятник. Пеструшки закудахтали и подняли переполох.
Дженни больше не могла оставаться безучастной. Она спрыгнула из кибитки на траву, залитую лунным светом.
– Перестань! Ты убьешь ее! – воскликнула Дженни. Мануэль обернулся. Глаза его налились кровью. Он был вне себя от ярости и уже не мог внимать голосу рассудка.
– Убирайся отсюда, горджио! Не лезь в наши цыганские дела!
– Ты не должен ее убивать, Мануэль, какое бы зло она мне ни причинила. Не бери грех на душу.