Возможна ли в РФ революция
Шрифт:
формальному признаку, поскольку в нем участвовали мужики с лампасами,
эполетами и саблями на боку.
«Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков…»
Военный переворот гипотетически могут учинить генералы, но генералы РФ -
конченая мразь. Меня чуть не тошнит, когда я вижу заплывшую жиром рожу,
сетующую на то, что Госдума недостаточно внимания уделяет обороноспособности
страны. Когда высший функционер Генштаба начинает публично жаловаться, что у
армии
или что 10% призывников из Сибири не умеют читать и писать, это звучит как
приглашение потенциальному агрессору: нападай, дистрофики тебе сопротивления
не окажут, а дегенераты не смогут управляться со сложной боевой техникой.
Пообещай им сытную кормежку в концлагерях, так они сразу и сдадутся.
Зачем генералам выдавать военную тайну, что их армия небоеспособна? Ведь
высшие офицеры имеют возможность лично высказать все претензии верховному
главнокомандующему и потребовать от него принять меры к прекращению
предательского бардака. Можно это сделать жестко - стукнуть кулаком по столу и
поставить ультиматум: либо разрушение армии прекратится, либо прекратятся
полномочия верховного главнокомандующего (если кто не знает, то у нас
главковерх и президент - одно и то же лицо). Можно пойти по более мягкому пути
– массово подать в отставку в знак протеста против оборонной политики
правящего режима. Скольких вы знаете генералов, которые смогли решиться на
это? Громов и Воробьев являют собой исключение из правил.
Генералы - это окончательно сгнившие бюрократы, они режут «правду-матку» в
телеэфире исключительно для того, чтобы иметь оправдание для сдачи в плен в
случае начала войны. Мол, мы заранее предупреждали, били тревогу. Теперь не мы
виноваты, а Госдума, которая недостаточно внимания уделяла армии, и население
в целом, избравшее плохих депутатов. На этом основании можно абсолютно точно
сказать, что у всех эрэфовских генералов отсутствует и честь и совесть.
Алчность, тупость и трусость присутствует в избытке, но с такими
морально-профессиональными качествами военный переворот, совершить абсолютно
невозможно. Правящий режим прекрасно это понимает, и потому культивирует в
генералитете именно алчность, позволяя воровать в фантастических масштабах,
тупость (это без комментариев) и бюрократизм, развращая полнейшей
безответственностью.
Честь имею?
В офицерской среде (по крайней мере, раньше) культивировалось такое понятие
как честь. Кстати, слово «честный» - это прилагательное от существительного
«честь»,
человека; его соответствующие принципы. Офицер без чести, то есть, не имеющий
достойных уважения и гордости моральных качеств, был немыслим, ибо к войне он
не пригоден. Трусливому, подлому и продажному офицеру просто не будут верить и
безоговорочно подчиняться солдаты. Именно поэтому в офицерской среде культ
чести принимал гипертрофированное выражение.
Выше упоминался великий князь Константин, наместник Польши и главнокомандующим
польской армией. Любопытно, что сам Константин, несмотря на свое высокое
происхождение и участие в нескольких военных кампаниях, в русской армии
военной карьеры не сделал, дослужившись лишь до унтер-офицерского чина. И
вдруг стал главнокомандующим. Но военачальником он оказался дерьмовым, не
смотря на свою любовь к казарме и страсть к парадам. В войсках его очень не
любили, и многие офицеры даже стрелялись после того как он выказывал словесную
грубость по отношению к ним.
Сегодня большинству это покажется каким-то смешным идиотизмом. Мне во время
службы в военном училище приходилось видеть, как полковник бьет майора перед
строем курсантов (будущих офицеров), а уж обматерить младшего по званию в
присутствии подчиненных считается в нынешней с позволения сказать армии
совершенно обычным явлением. А вот тогда офицеры сводили счеты с жизнью из-за
проявления неуважения к себе. Дело в том, что оскорбить офицера - значит
лишить его чести. Унизить офицера в присутствии подчиненных - это вообще
последнее дело. Офицера без чести не бывает, ибо только моральное преимущество
дает ему право распоряжаться жизнью солдата в бою, а вовсе не то
обстоятельство, что у него папенька породистый богач. Позор можно смыть только
поединком с обидчиком. Но вызвать на дуэль члена императорской фамилии было
нельзя, следовательно, вернуть себе уважение униженный им офицер мог лишь
застрелившись. Честь настоящие офицеры ставили выше жизни, выше богатства, и
уж точно выше классовых интересов. Я довольно скептически отношусь к боевым
возможностям польской армии после времен Стефана Батория. Тем не менее,
моральные качества польского офицерского корпуса были таковы, что он оказался
способен на мятеж в 1830 г. Можно говорить, что офицерская честь почиталась в
некоторых обстоятельствах выше верности присяге, то есть давала моральное