Возмутитель спокойствия

Владимиров Денис

— Уговорил, согласен, — ответ и не мог быть иным, заведение Ямина — настоящий притон, отстойник для дна общества. И баня у того мало того, что топилась по-черному, была размерами два на два. Впрочем, и популярностью у клиентов не пользовалась. Им требовалось другое.

— Талья! Тремор! — громыхнул Тарин.

На крик появилась смешливая и разбитная блондинка, лет двадцати-двадцати пяти, которая кроме обязанностей официантки, подавальщицы и поломойки, подрабатывала банщицей и промышляла проституцией. Ее привез хозяин заведения из Демморунга, девушка не принадлежала детям Народа, поэтому ей разрешалось многое, чего нельзя было другим женщинам. Затем из кухни вышел сорокалетний мужик. Плешивый

и с проседью в остатках волос, сухощавого телосложения, среднего роста, немного жеманный. В прошлом раб, а на протяжении лет десяти правая рука и бессменный работник Тарина, видимо, один из лучших, потому что ему одному тот выделил целый флигель.

Я расплатился, а хозяин заведения принялся раздавать указания. От неловкого момента непроизвольной эрекции он меня избавил, роль девушки заключалось в доставке кваса и приведении в порядок одежды, какую ей вручил в огромном предбаннике вместе с мокасинами. Пригодятся. Не забыл и новые использованные портянки.

Потом перед царством чистоты на улице Тремор поставил трехногий табурет, предложил садиться.

Имя парикмахера характеризовало его неплохо, пусть у местных оно означало нечто вроде — «верный, надежный», земное определение соответствовало больше. Руки у бедолаги дрожали так, что когда я увидел в них ножницы, то невольно стиснул рукоять кинжала.

— Да, ты не бойся! Жить можно и без уха, зато Лоренц порадуется, — ткнул инструментом в здоровенного рыжего полосатого котяру, размерами с добрую рысь, который валялся под раскидистой старой яблоней, грелся на солнце и хитро щурился, поглядывая в нашу сторону. И, будто поняв, что речь идет о нем, широко зевнул, показывая острые белые клыки и зубы.

— Если такое случится, то и вороны не останутся без обеда, — предсказал будущее шутнику.

Тот смерил меня насмешливым взглядом, но промолчал.

А потом очень ловко и быстро состриг мои лохмы, будто машинкой поработал. Получилось нечто вроде обычного короткого полубокса, я же хотел под одну гребенку, оставив миллиметра три, но получил весьма исчерпывающий ответ:

— Не советую, — подумал и продолжил формулировать мысль, — Так обычно подстригаются смертники из штрафного легиона. И, как и татуировку черепа на плече, считают только своим особым знаком различия, доказывающим бесстрашность и готовность в любой момент присоединиться к пиршеству Кроноса. Не принадлежащих к их касте за подобное могут и избить, учитывая, что ты теперь не ребенок, спрос будет, как со взрослого. Брить голову не советую, чаще так поступают с рабами, дополнительно заставляя избавляться от растительности на лице. Длинные чистые волосы, собранные в конский хвост, чаще признак людей из Народа, как и густая борода, а когда они идут в бой, то заплетают по две косы. И на голове, и на подбородке, вплетая черные и красные ленточки. Если у кого-то волосы стрижены «под горшок», то это значит, что он второй или третий сын, выбравший путь ремесла, а не войны. А я тебе сделал обычную стрижку свободного человека Империи и нашего Великого Герцогства. Во многих королевствах, конечно, все по-другому, в некоторых прическа ничего не значит. Но у нас так, — интересно и познавательно, и в файлах от Глэрда подобного не имелось. А Тремор похлопал себя по выбритой, это рассмотрел уже вблизи, а не плешивой макушке, — Прическа, как у меня обозначает, что в прошлом я познал неволю.

— Что-то я не вижу поблизости легионеров, — сообщил очевидное, продолжая вытягивать по крупицам информацию.

— Через декаду-полторы должны полторы сотни Детей Кроноса прибыть к нам из Демморунга. Половина Седьмого штрафного легиона из Халдогорда перебазируется в речную крепость, вот часть к нам и переведут. Кстати, командиром у них является Раст Снежный из рода Огненных волков, чей дом который

год уже пустует. Карьеру сделал за годы и годы значительную, начинал с простого рядового бойца. Стоять войска будут дней двадцать, не считая затем Длинной ночи. После нее соединятся со своими и двинутся в Черные руины.

Да, многое важное проходило мимо мальчишки. С другой стороны, кому как не Тарину знать все новости и слухи, тем более у него трижды в декаду вместе с караванами Хитрого Джилла, люди в Северный Демморунг ездили, и постоянно кто-нибудь останавливался, как из диких, так и цивилизованных разумных. Пусть пока и не сезон для различного рода искателей, но те же собиратели трав уже заглядывали.

— Тогда оставь, как есть, — в принципе плевать, и так хорошо, это в зеркало посмотрел, на какое Тремор глянул с завистливым вздохом, но главное ухватиться за волосы при всем желании не получилось бы. А идти наперекор общественному мнению, показывая свою индивидуальность и создавая на ровном месте предпосылки для конфликтов сугубо из-за собственной дури — это от Лукавого. Так поступать можно, при условии, что ты сам являешься силой и за тобой она тоже стоит.

Еще вспомнив земные легенды про злых колдунов, охотящихся за волосами и ногтями будущих жертв, попросил сжечь их на моих глазах, как и остальное рванье.

— Такого указания не было, — заметил бывший раб, и хитро так глянул.

— Теперь есть, — протянул ему медяк.

— Сделаю…

Именно в тот момент, когда полыхнуло пламя в топке уличной печи, испепеляя рванье, как будто нечто огромное сдвинулось в глубине души, и пришло осознание, что действительно вступаю в новую жизнь. А старые — моя и мальчишки, осталась далеко в прошлом, и возврата к ним уже не будет.

В бане пахло хвоей и какими-то травами. Раскаленные камни шипели яростно от брызг. Огромный котел из обожженной глины, в котором вода вот-вот готова была закипеть, радовал объемами. Точно хватит. Шайки, ковши и кадки.

Первая вода с меня была черна, как смоль, а грязь слезала ошметками. Вторая выглядела прозрачней и лучше. И только после третьей взялся за мыло и мочалку. Терся до красноты, до скрипа. Ополоснулся.

А затем Тремор, напялив на голову треух, взялся за веник.

Есть такое слово — Рай. Вот он для меня наконец-то настал, только на Земле… тьфу ты… я ведь даже не знал, как называли эту планету.

И понял ощущение из известной голограммы: «И пусть весь мир подождет!»

Не знаю, специально или нет, но Талья, принеся квас в предбанник, поскользнулась, упала явно наигранно охнув, а подол ее платья удивительным образом задрался, оказавшись практически на груди. Затем она рассмеялась вроде над своей неловкостью, очень медленно, отнюдь не заполошно, поправила одежду. А я отметил, что несмотря на давным-давно свершавшееся замужество и отсутствие запретов на использования нижнего белья, его у девушки не имелось. Оставалось только усмехнуться — вторая дама за второй день, проведенный в сознании, оказалась у моих ног, раскинув свои и без трусов. Эта знала толк в гигиене, поэтому волосы на лобке отсутствовали, как класс. А может и профессиональная черта. Покачав головой, я протянул руку и помог подняться, кокетливо засмущавшейся девице.

— И куда ты смотрел? — с эдаким лукавым ехидством спросила она, принимая помощь, и останавливая взгляд на забугрившимся полотенце на моих бедрах.

Сучка, явно провоцировала. Для чего?

— На тебя, — спокойно ответил.

— И как? Понравилось? — дурацкий вопрос, постарался на него ответить обстоятельно и максимально по-дебильному.

— Не знаю. Удивился, думал у вас разрез кунки поперек, как говорил всегда Харм, а оказалось вдоль. Талья, у других женщин все также или это только ты такая особенная? Еще и колпака почему-то нет…