Вознесение

Кейт Лорен

Кэлли выбралась из под одеял, разбросанных вокруг кровати, и бросилась в объятья Люси.

– Они твердили мне, что все с тобой все будет хорошо, но в этой лжи "мы тоже сильно напуганы, мы просто не можем подобрать слов, чтобы объяснить тебе", в любом случае. Ты хоть представляешь, как жутко это выглядело? Казалось, будто ты провалилась сквозь землю...

Люси крепко обняла ее в ответ. Насколько Кэлли знала, Люси ушла только ночью ранее.

– Ладно, вы двое, - прорычала Молли, отталкивая Люси от Кэлли.

– Можешь сколько угодно восклицать "Боже мой!", но позже. Чур

я не лежала в постели с дешевыми полиэтиленовыми волосами всю ночь, в то время как "живот Люси скручивало от гриппа".
– Люси закатила глаза.

– Любители.

– Подожди. Что ты делала?
– спросила Люси.

– После того как ты ... исчезла, - сказала Келли задыхаясь, - мы знали, что никогда не смогли бы объяснить это твоим родителям. Я имею в виду, даже я едва могла понять это после того, что увидела собственными глазами. Когда Габби починила задний двор, я сказала твоим родителям, что ты плохо себя чувствовала и легла спать, и Молли притворилась тобой, и...

– Как удачно, что я нашла это в вашем туалете.
– Молли вращала короткий волнистый черный парик вокруг пальца.
– Осталось с Хеллоуина?

– Чудо-женщина.
– Люси поморщилась, не в первый раз сожалея о костюме на Хеллоуин в средней школе.

– Ну, это сработало.

Было странно видеть Молли, которая когда-то примкнула к Люциферу... помогающей ей. Но даже Молли, как Кэм и Роланд, не хотела пасть снова. Таким образом они здесь, команда странных союзников.

– Ты прикрыла меня? Я не знаю, что сказать.

Спасибо.

– Все равно.
– Молли дернула голову в сторону Кэлли, чтобы отвлечь внимание Люси от благодарностей.
– Она была настоящим красноречивым дьяволом. Благодари ее.
– Она высунула одну ногу в открытое окно и обернулась, чтобы окликнуть.
– Думаете вы справитесь здесь? У меня встреча в Вафельном доме.

Люси дала согласие и плюхнулась на свою кровать.

– О, Люси.
– прошептала Кэлли.
– Когда ты ушла, весь задний двор был покрыт этой серой пылью. И та белокурая девушка, Габби, взмахнула рукой и заставила ее исчезнуть. Тогда мы сказали, что ты приболела, что все остальные ушли домой, и мы просто начали мыть посуду с твоими родителями. И сначала я думала, что Молли немного ужасна, но, на самом деле, она отчасти клевая.
– Ее глаза сузились.
– Но куда ты ушла? Что с тобой случилось? Ты действительно напугала меня, Люси.

– Я даже не знаю, с чего начать, - сказала Люси.

Раздался удар, затем последовал знакомый скрип открывающейся двери в ее спальню.

Мама Люси стояла в коридоре, ее перепутанные от сна волосы были собраны желтой заколкой в виде банана, ее лицо - красивое и без косметики. Она держала плетеный поднос с двумя стаканами апельсинового сока, двумя тарелками бутербродов с маслом и упаковкой Алька-Зельтцера.
– Похоже, что кое-кто чувствует себя лучше.
– Люси подождала, когда ее мама поставит поднос на тумбочку; затем она обхватила маму за талию и погрузилась лицом в ее розовый махровый халат. Слезы ужалили ее глаза. Она фыркнула.

– Моя маленькая девочка, - сказала ее мама, потрогав лоб и щеки Люси, чтобы проверить, нет ли у нее лихорадки.

Хоть она и не говорила с Люси таким мягким голосом много лет, все-равно было очень приятно его услышать.

– Я люблю тебя, мам.

– Не говори мне, что она слишком больна для Черной пятницы.
– Отец Люси появился в дверном проеме, держа зеленую пластмассовую кружку.

Он улыбался, но за очками без оправы глаза мистера Прайса выглядели озабоченными.

– Мне уже лучше, - сказала Люси.
– Но...

– О Гарри, - сказала мама Люси.
– Ты же знаешь, она приезжала к нам только на день. Она должна вернуться в школу.
– Она повернулась к Люси.

– Даниэль только что звонил, милая.

Он сказал, что может захватить тебя по дороге в Меч и Крест. Я сказала, что твой отец и я были бы счастливы, но....

– Нет, - быстро сказала Люси, помня план, который Даниэль детально объяснил в автомобиле.
– Даже если я не могу пойти, вы все еще должны провести Черную пятницу, совершая покупки. Это семейная традиция Прайсов.
– Они согласились, что Люси поедет с Даниэлем, а ее родители могли бы доставить Кэлли в аэропорт. Пока девочки ели, родители Люси сидели на краю кровати и говорили о Дне благодарения ( - Габби отполировала весь фарфор - просто ангел!).

Как только они перешли к делам Черной Пятницы, за которыми они гнались (- Все, чего твой отец всегда хотел - это инструменты.), Люси поняла, что не сказала ничего кроме бессмысленных заполнителей разговора таких как "Угу" и "На самом деле?". Когда ее родители наконец-то встали, чтобы унести тарелки на кухню, а Кэлли начала собираться, Люси вошла в ванную и закрыла дверь.

Она была одна впервые после того, что походило на миллион возрастов. Она села на табурет и взглянула в зеркало.

Она была собой, но другой. Конечно, это все еще Люсинда Прайс. Но так же...

Была Лейла в полноте ее губ, Лулу в копнах ее волнистых волос, Лу Ксин в интенсивности ее карих глаз, Люся в их мерцании. Она не была одна. Возможно она никогда не будет снова одна. Там, в зеркале, каждое воплощение Люсинды смотрело на нее и задавалось вопросом, что должно случиться с нами?

Что насчет нашей истории и нашей любви?

Она приняла душ и надела чистые джинсы, черные сапоги для верховой езды и длинный белый свитер. Затем она села на чемодан Кэлли, пока ее подруга изо всех сил пыталась застегнуть его.

Тишина между ними была ошеломляющей.

– Ты моя лучшая подруга, Кэлли, - наконец сказала Люси.

– Я прохожу через что-то, чего не понимаю. Но это не ты. Прости, я не знаю как выразиться, но я скучала по тебе. Так сильно.
– Плечи Кэлли напряглись.
– Раньше ты рассказывала мне все.

Но взгляд, которым обменялись обе девушки, дал понять, что это больше невозможно.

Хлопнула автомобильная дверь.

Сквозь открытые жалюзи Люси смотрела, как Даниэль поприветствовал ее родителей. И даже при том, что прошло меньше часа с тех пор, как он высадил ее, при виде него у Люси быстрее забилось сердце и вспыхнули щеки. Он шел медленно, будто плыл, его красный шарф тянулся позади него на ветру. Даже Кэлли таращилась на него.