Возродившиеся из пепла
Шрифт:
— Хорошо, спасибо, — тихо поблагодарила я, встретившись с ней взглядом. Пусть в ее глазах мелькал намек на жалость, но также и на понимание, сочувствие, и ее собственную боль.
Она сжала мою руку.
— Все, что бы ни потребовалось, — тихо повторила она.
Киллиан стоял неподвижно, наблюдая за всхлипывающей Лекси, и не в силах ничего с этим поделать. Его лицо было суровым, и он прикладывал титанические усилия, чтобы не броситься ее утешать. Я грустно улыбнулась ему.
Повернувшись, я наткнулась на пристальный взгляд Зейна, обнимавшего Лекси. Боль, затуманившая мое зрение, мешала распознать,
Осторожно, словно обращаясь с тонким фарфором, Зейн усадил Лекси на заднее сиденье моей машины. Я забралась рядом с ней, притягивая ее в объятия.
Зейн стоял у открытой дверцы, глядя на нас, глядя на меня. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, он легко, как перышко, поцеловал меня в голову и погладил волосы Лекси, а затем захлопнул дверцу.
— Думаешь, сможешь дойти до дома, куколка? — мягко спросила я, поглаживая Лекси по волосам.
Она подняла голову, ее покрасневшие глаза в замешательстве смотрели на подъездную дорожку. От глубины печали, запечатлевшейся на ее лице, я снова испытала боль. Дочь молча кивнула.
— Моя сильная девочка, — пробормотала я, целуя ее в голову. — Мы справимся с этим, куколка, обещаю, — уверенно заявила я.
Она посмотрела на меня долгим взглядом, словно не веря. Я обхватила ее лицо ладонями.
— Когда твоя жизнь полна света и счастья, кажется, что первое затмение, бросающее тень на все вокруг, будет длиться вечно. Но оно не будет. Нет. Свет вернется, засияет ярче, чем когда-либо, и с ним ты станешь сильнее, — мягко пообещала я ей.
После моих слов ее глаза прояснились, и она кивнула, снова уткнувшись лицом мне в грудь. Я обняла ее, и мои глаза встретились с глазами Зейна. Он смотрел на меня с выражением нескрываемого удивления, будто слова, которые я только что произнесла, потрясли его до глубины души. Я не смела пошевелиться, когда его взгляд изменился на что-то, что можно было описать только как любовь. Я зажмурилась, не в силах в данный момент справиться с чем-то такого масштаба. В то же время этот взгляд придал мне необходимые силы, чтобы преодолеть мрачную тень горя, опустившуюся на меня. Через минуту я открыла дверцу перед Зейном, стоявшим со скрещенными руками, на его обычно бесстрастном лице читалось беспокойство. Я слабо улыбнулась ему.
— Давайте заведем моих девочек внутрь, — постановил он.
Я кивнула и помогла ему поднять Лекси, чтобы отвести в дом, не пропустив комментарий «мои девочки».
Как только мы вошли внутрь, Лекси и я свернулась калачиком на ее кровати. Теперь, когда она оказалась в знакомом, безопасном пространстве, ее слезы хлынули с такой скоростью, что потрясли меня до глубины души. Я гладила ее по голове, жалея, что у меня нет волшебной палочки, чертового волшебного боба, хоть чего-то, что заставило бы ее боль исчезнуть. Вместо этого я просто подставила ей плечо.
Я резко проснулась,
Когда чья-то рука обхватила мою челюсть, я вздрогнула.
— Тише, дикая кошечка, это всего лишь я, — прошептал глубокий голос.
— Зейн? — прошептала я в замешательстве.
В комнате Лекси было темно. Жалюзи закрыты, но дневного света проникало достаточно, чтобы разглядеть очертания большой фигуры, склонившейся над кроватью.
Его рука переместилась на мою талию, и он осторожно поднял меня с кровати на ноги.
— Тише, мы не хотим ее разбудить. — Темный силуэт его головы кивнул в сторону Лекси.
Я посмотрела туда, чтобы убедиться, что она все еще спит. Удовлетворенная, я позволила ему вывести меня за дверь.
Мы не сказали ни слова, пока он вел меня через кухню, крепко держа за руку. Мы по-прежнему молчали, поднимаясь по лестнице, минуя ванну и комнату для гостей, направляясь в конец коридора, где находилась моя спальня. Я беспрекословно следовала за ним, скорее, из-за шока и горя. Мой разум, казалось, опустел.
Как только мы добрались до моей комнаты, я немного пришла в себя и посмотрела на Зейна.
— Ты остался? — тупо спросила я.
Он кивнул.
— Я не оставлю тебя, Мия, — пообещал он. У меня создалось такое ощущение, что он имел в виду «никогда». Пока мне в это не верилось.
— Где ты был? — вместо этого спросила я.
— В кресле Лекси, — отрезал он, потянувшись к моей куртке.
Я позволила стянуть ее с моих плеч, вдыхая его запах, пока он спускал ее вниз. В этом запахе и нежном соприкосновении наших тел я находила утешение. Прошло две недели, две недели без его прикосновений, без его глубокого, хриплого голоса. Я даже скучала по односложным ответам. Теперь я вернула его, но при худших обстоятельствах.
— Почему? — прошептала я, когда куртка упала на пол, а он остался рядом со мной.
Зейн наклонил ко мне голову, встретившись со мной глазами. Его взгляд переполняли эмоции, которые я не могла определить. Скорее всего потому, что раньше не видела, как эти глаза искрились от эмоций. Я видела эти глаза, потемневшими от желания. Пылающими ненавистью. Обжигавшими душу. Но ничего, что отдаленно напоминало бы эмоцию. Во всяком случае, не ту, которую сейчас он мне показывал.
Его рука двинулась к моей челюсти.
— Ты знаешь, почему, детка, — твердо сказал он. — А теперь садись на кровать.
Что-то во мне щелкнуло. Я была потрясена запутанными отношениями с этим сложным человеком и непонятными чувствами, которые к нему испытывала. Но трагедия перекрыла все это.
— Я не могу. Мне нужно всех обзвонить, — быстро затараторила я, надавливая на его пресс. Он не сдвинулся. — Бог мой, я должна спланировать… похороны.
На последнем слове меня чуть не вырвало.
— У Авы и Стива не было… ни детей, ни родни, кроме нас с Лекси. — Разум не пускал меня в темное место, перейдя в режим организации. — Я должна узнать расписание рейсов в округ Колумбия.