Возродившийся
Шрифт:
В общем Носов не готов был жить в такой атмосфере и лицезреть прочие проявления неустройства, такие как отсутствие привычного ему по будущему набора продуктов, кои тут выступают за жуткий деликатес, те же мандарины или того чище — ананасы, выдаваемые в праздничных продуктовых наборах.
Эта беспросветность угнетала до невозможности.
Да, те самые пресловутые триста сортов сыра и колбасы. Да какие там триста! Тут даже с одним сортом постоянные перебои, даже в Москве, а уж про регионы и говорить нечего и это дико бесило Дмитрия.
«Зато негров
Он одного не смог понять, почему СССР после того, как Египет их поимел, не долбанул по этой плотине и не снес ее к хренам собачьим, а утерся как лох?
Еще его просто невероятно выбешивало такое явление, как спецраспределители для партноменклатуры и магазины «Березка», куда обычным людям ходу не было, даже если они смогли где-то выменять так называемые чеки за которые там можно отовариться, более того, за это их могли посадить и надолго.
Это все называется социальной справедливостью в первом в мире государстве рабочих и крестьян?! Дмитрий это представлял как-то несколько иначе.
«Где эти принципиальные идеологи? Они что, не понимают, что это все элемент бомбы замедленного действия?! — удивлялся Носов. — Что все это формирует новое разделение на социальные классы — новую элиту, что станет с презрением относиться к обычным людям?!»
Дмитрий боялся, что однажды сорвется с нарезки и начнет хоту на всех этих партийных чиновничьих бонз жрущих в три горла деликатесы в то время как простые люди на картошке сидят.
Он даже несколько удивился и даже испугался своих столь ярких и бескомпромиссных, можно даже сказать фанатичных чувств.
— Вот тебе и первое государство рабочих и крестьян… социалистический строй… все равны, но некоторые равнее… Тьфу мля…
В общем все говорило в пользу того, что надо валить. Там он сможет развернуться, может миллионером не станет, да и не нужно, но зато можно будет передавать информацию стратегического назначения.
«Если хорошенько покопаться в голове, то могу много чего припомнить, — подумал он. — По крайней мере дам КГБ и ГРУ направления в которых им надо копать…»
Но имелся в этом и жирный минус. Вопрос в том, воспользуются ли полученной информацией, а главное — как ею воспользуются. Увы в этом имелись большие сомнения. Ну не верил Носов, что все, что он сможет передать пойдет впрок. Слишком неповоротлива госмашина СССР. Яркое подтверждение тому, та же ракетная программа. Вместо того, чтобы сконцентрировать все ресурсы в двух-трех кластерах с решением конкретных задач, каждое ракетное КБ вело сразу несколько проектов пересекающихся с работами у соседей-конкуренов. Деньги в итоге вылетали со свистом в пустоту.
Тоже самое с танками. На вооружение в итоге примут сразу три основных танка! Каково?! Это как вообще?!! Даже американцы до такого не додумались с их-то богатым опытом распила военного бюджета. И наклепают этих танков тьму-тьмущую вместо того, чтобы делать трактора и строительную технику.
И так во многих других отраслях.
В
— Так что… свалить на Запад, чтобы просто иметь возможность жить в свое удовольствие? — приуныл он. — Ну, раз ничего другого не остается…
На душе стало так паршиво, что захотелось по русскому обычаю тупо набухаться до беспамятства. Останавливало только то, что это ему никак не поможет. Опять же пить в рюмочных он брезговал, а надираться в одиночестве — это дно.
Изменение эмоционального состояние своего подопечного не мола не заметить Елена Владимировна. Носов, то бросался на учебу как голодный на еду, то наоборот становился невнимателен и находился словно «не здесь».
— Что с вами происходит Дмитрий?
— Ничего?
— Это связано с… — тут она показала на его лицо.
— Нет, это ерунда… обычное дело.
— Тогда в чем? Ваше состояние препятствует усвоению материала. Конечно вы мне платите и это меня не должно особо тревожить, но я привыкла делать свою работу качественно, и не делать ее по два-три раза.
— Прошу прощения…
— Это личное?
— Да нет… — с досадой махнул рукой Носов и решил все свести к проблемам поступления, чтобы отвязаться от учительницы и вышло без грубостей и обид. — Я вам не рассказывал, но я детдомовский, ну и сами понимаете, нам там особо не до учебы было, да и просто быть даже хорошистом означало стать объектом травли для хулиганов кои учиться не желали по определению, типа умник да, тогда получай в рыло… так что с оценками у меня не очень. Ну я не сказать, что был таким уж сознательным и тоже особо не напрягался. Это уже позже я все понял… но ошибки детства теперь тянут вниз. Можно конечно в какой-нибудь ПТУ поступить и уже оттуда попытаться в институт пробиться… но это просто потерянное время.
— Вот оно что… понимаю. Да, вам не повезло, при ваших возможностях… вы ведь действительно настоящий самородок. Но знаете, если вы решите поступить в Московский городской педагогический институт имени Потемкина, то я бы попробовала замолвить за вас словечко…
— Хм-м… У вас там хорошие знакомства? — невольно заинтересовался Дмитрий.
— Вполне. Объясню вашу ситуацию руководству, проверят ваши знания…
— Не хочу показаться бестактным, но лучше сразу спрошу, как мне отблагодарить ваших знакомых за подобное участие? Просто деньгами возьмут?
— Это было действительно бестактно… Ничего не нужно.
— Ну, как говорят моряки, лучше разобраться со всем на берегу.
— Ничего не нужно.
Носов сомневался.
«Но может действительно все так? — все же подумалось ему. — Еще не пропал запал и люди действительно хотят помочь ближнему своему?»
— Тогда мне надо подтянуть не только английский, но и другие предметы необходимые для сдачи экзаменов, чтобы не ударить в грязь лицом и не подставить вас как моего патрона. Не знаете кто этому может поспособствовать?