Возрождение Дерини
Шрифт:
После того, как все присутствующие тоже уселись, Лорис поклонился королеве и положил перед ней на стол приказ; скреплявшие его печати глухо стукнулись о крышку стола, и это был единственный звук, нарушивший мертвую тишину.
— Я выполнил предписание Совета и доставил пленника, как вы приказали, ваше величество, — сказал Лорис. Он обернулся к оруженосцу и взял у него меч Моргана. — Я преподношу вам его меч как доказательство того, что он отдается на милость справедливого суда…
— Архиепископ! — голос Келсона прозвенел
Лорис застыл на миг, потом медленно повернулся к Келсону, на которого смотрели сейчас все присутствующие. Келсон вскочил.
— Ваше высочество? — осторожно переспросил Лорис.
— Подайте меч мне, архиепископ, — твердо сказал Келсон. — Морган — мой пленник.
Голос Келсона приобрел ту властность, которая всегда отличала Бриона, и Лорис хотел было повиноваться, но тотчас пришел в себя и нервно откашлялся.
— Ваше величество? — обратился он за поддержкой к королеве.
Джеанна пронзила сына холодным взглядом.
— Келсон, если вы думаете…
— Его преосвященство подаст меч мне, матушка, — прервал ее Келсон. — Это мое право, как по закону, так и по традиции. Я все же глава Совета, хотя пока только формально.
— Хорошо же, — бросила жестко Джеанна, глаза которой пылали от гнева, — но знайте, что это его не спасет.
— Посмотрим, — загадочно ответил Келсон.
Лорис взял меч и положил на стол перед Келсоном с коротким поклоном. Пока он возвращался на свое место между Джеанной и архиепископом Карриганом, Келсон взглянул на Моргана.
Генерал еще не издал ни звука с тех пор, как вошел в зал, но предыдущий обмен репликами он выслушал с явным одобрением. Пока советники вновь усаживались, ожидая, что же будет дальше, Келсон хранил на лице безмятежное выражение. Те, кто собирался судить Моргана, попали в непростое положение: законными средствами им было не добиться быстрой победы, а сейчас они осмеливались воспользоваться только ими.
Морган пожал плечами, пытаясь при этом ослабить кожаные ремни, стягивающие его запястья. Интересно, что теперь предпримет юный король.
Келсон, оглядывая зал с плохо скрываемым отвращением, сложил пальцы так, как делал это Брион, когда бывал чем-то рассержен. Его глаза скользили по лицам присутствующих, затем вернулись к противоположному концу стола, где сидела королева.
— Нигель, — сказал он, не спуская с матери глаз, — насколько я помню, вам настойчиво советовали отложить заседание Совета до моего прихода. Может быть, вы объясните, что произошло?
Нигель, в свою очередь, пристально посмотрел на Джеанну. Келсон знал, он был в этом уверен, что дядя сделал все, что мог; то, что он сейчас сказал, говорилось единственно для этих людей, сидящих за столом Совета.
— Конечно, могу, ваше величество, — невозмутимо ответил герцог, — я действительно пытался довести до сведения Совета вашу просьбу отложить заседание, но ее почему-то оставили без внимания.
Келсон нахмурился. Джеанна опустила глаза.
— Это правда, матушка?
— Конечно, правда! — взорвалась Джеанна, резко поднявшись. — Нужно было сделать так много, Келсон, причем такого, что давно уже должно было быть сделано. По крайней мере, Совет принял разумное решение. Ваш драгоценный изменник Морган признан виновным пятью голосами против четырех!
Келсон начал было горячо возражать, однако подумал, что лучше действовать по-другому Он почувствовал, как Морган у него за спиной переступает с ноги на ногу, край его плаща коснулся колена Келсона. Он заставил себя успокоиться и еще раз внимательно оглядел насторожившихся советников.
— Ну, мои дорогие лорды, — спокойно произнес он, — я вижу, что вашей точки зрения на этот счет не изменит ничто.
Краем глаза он, заметил, как Джеанна, торжествуя, вновь заняла свое место, и продолжал:
— Я прошу прощения за то, что пропустил разбирательство, и хотел бы попросить каждого из вас подтвердить ваш голос, отданный вами только что. — Он продолжал скользить по лицам советников немного вызывающим взглядом. — Насколько я понял, вас спрашивали о том, изменил ли генерал Морган Короне и Церкви. Я хотел бы знать, кто поверил этой явной лжи!
Лорд Роджер с трудом встал и повернулся к Келсону;
— Неужели вы, ваше высочество, сомневаетесь в решениях вашего законного Совета?
— Вовсе нет, — быстро ответил Келсон, — просто я хочу удостовериться, что принятое решение соответствует закону. Прошу вас, джентльмены, мы теряем драгоценное время. Как вы считаете? Действительно ли Морган изменник и еретик? Итак, Нигель?
Нигель встал.
— Лорд Аларик невиновен в том, в чем его обвиняют, ваше величество.
— Спасибо, дядя, — кивнул Келсон, когда герцог сел на место. — А вы, лорд Брэн?
— Виновен, ваше высочество.
— Лорд Ян?
— Виновен, ваше высочество.
— Роджер?
— Виновен, ваше высочество.
Келсон нахмурился.
— Епископ Арилан, милорд, что скажете вы?
— Он невиновен, ваше высочество, — уверенно ответил Арилан, не обращая внимания на взгляды, которыми обменялись через стол Карриган и Лорис.
— Спасибо, ваше преосвященство, — кивнул Келсон, — теперь вы, Эван?
Эван не мог смотреть в глаза своему принцу. Он никогда не питал к Моргану личной неприязни, но он видел смерть Бриона. Если слухи подтвердятся…
— Ну же, Эван?
— Он виновен, ваше величество, — прошептал Эван.
Келсон с сочувствием кивнул и, миновав взглядом королеву, в упор взглянул на архиепископа Карригана, задавая ему все тот же роковой вопрос, хотя и не сомневался, какой ответ он услышит от этого прелата.