Возрождение
Шрифт:
— Простите, добрая женщина… — знание языка, как оказалось, мало помогало в выборе манеры общения, поскольку дородная селянка в синем платье, расшитом по подолу причудливым красным узором, надменно вскинула бровь и презрительно оттопырила губу, услышав это обращение от нищенки. — Простите, я… я два дня ничего не ела.
— Всего два дня? — фыркнула толстуха. — И уже проголодалась?
Она явно не прочь была бы спустить на бродяжку собаку или просто взять в руки палку, чтобы прогнать попрошайку от своего дома, но в итоге решила проявить милосердие.
— Проваливай отсюда. Вон, там таверна. Может, хозяин найдёт для тебя каких-нибудь объедков. И чтобы я тебя здесь не видела. А украдёшь что —
— Спасибо, госпожа.
Лена опустила голову и медленно побрела в указанном направлении.
Таверна ничем не отличалась от остальных домов этой деревни. Разве что небольшой вывеской, на которой был довольно бездарно намалёван белый петух. Название не было предусмотрено, да и присутствуй на вывеске буквы — толку с того. Знание языка не особо помогало в понимании письменной речи, как говорил мужик, снабдивший Лену ключом. Низкая, едва пройти не склоняясь, дверь распахнулась, и на голодную девушку обрушился вал ароматов жареного мяса, пива, овощей, дыма, горелого масла, смолы, застарелого пота…. Ядрёная смесь, вызвавшая бы отвращение у обычного современного человека, сейчас заставила Лену чуть не захлебнуться слюной.
Она огляделась. В слегка задымленном помещении размещалось штук восемь больших, на дюжину гостей каждый, столов, но сейчас посетителей было немного. В дальнем углу устроилась компания из полудесятка мужиков, увешанных мечами, топорами и прочим боевым железом (что характерно, садясь ужинать, эти люди постарались не расставаться с оружием). Учитывая, что на краю стола громоздились одинаковые шлемы, да и одеты все пятеро были примерно похоже, можно было сделать вывод, что сия тёплая (в смысле, уже изрядно подогретая выпивкой) компания состояла из местных стражников. За другим столом в гордом одиночестве поглощал пиво некрупный мужчина, совершенно лысый, зато с аккуратной ухоженной бородкой. Судя по количеству объедков, заполнявших большое деревянное блюдо, аппетит бородатого абсолютно не соответствовал комплекции. Ещё двое посетителей пристроились за третьим столом — их более всего интересовали катающиеся по толстой и довольно-таки грязной столешнице игральные кости.
Последний из гостей таверны сидел у самого входа. Стол перед ним был пуст, если не считать кружки с пивом — видимо, зашёл только что и не успел сделать заказ. Или не голоден.
— Чего надо?
Лена вздрогнула. Увлекшись разглядыванием настоящей средневековой таверны, она прозевала появление хозяина.
Если попытаться изобразить некоего «классического» трактирщика в понимании авторов большей части фэнтези-произведений, то получится эдакое не в меру толстое создание, обязательно с напяленным поверх мешковатой одежды засаленным передником. Лицо, если следовать канонам, должно быть одутловатым, но угодливым.
Хозяин этого заведения был именно таковым… в части, касающейся размера необъятного пуза, обвисших жирных щёк и грязного фартука. Только вот угодливости не было и в помине — ну и в самом деле, кому тут угождать, нищенке?
— Чего тебе надо, спрашиваю?
— Простите, господин, — Лена изобразила поклон, судя по кислому выражению лица хозяина, недостаточно низкий, — нельзя ли попросить немного еды?
— Попросить? — скривился толстяк. — Что, и мелкой медяшки нет?
— У меня есть это, господин… — Лена протянула трактирщику червонец. — Это дорогая вещь…
Дурную шутку с девушкой сыграл голод. После стольких усилий, направленных на маскировку, не стоило демонстрировать деньги другого мира, но в тот момент Лена думала только о тарелке с чем-нибудь съедобным. И о большой кружке… да чего угодно, хоть простокваши, хоть прокисшего пива, хоть просто воды. Вообще говоря, она и не рассчитывала, что хозяин сочтёт монету серебром или,
Вопреки ожиданиям, трактирщик посмотрел на монету с полным равнодушием. Затем подошёл к стойке, за которой обычно ожидал посетителей, и достал из-под неё небольшую дощечку, на которой были закреплены три неглубоких мисочки — жёлтая, серебристая и медно-красноватая. Установив дощечку на стол, он поднёс монету к жёлтой миске и разжал пальцы. Лена ожидала услышать протяжный звон, но металл не издал ни звука, словно монета упала на пуховую подушку. Затем подобный же фокус повторился с серебристой чашей. И только соприкоснувшись с медью, десятирублёвик издал еле слышное позвякивание.
— Эта вещь ничего не стоит, — буркнул трактирщик. — Ни золота, ни серебра, одна лишь медь, да и то мало. Могу дать тебе миску похлёбки из бараньих потрохов и кружку… — он скользнул взглядом по невысокой фигурке и расщедрился, — молока.
— Спасибо, господин. Да поселится богатство в твоём доме.
— Откуда взяться богатству, если кормить себе в убыток всяких… — пробурчал толстяк. — Вон, в угол садись, а то мне всех гостей распугаешь.
Лена пристроилась на широкой скамье, отполированной многочисленными задницами посетителей, и замерла в ожидании. Через несколько минут невысокий, болезненно худой мальчишка бухнул перед ней грубую деревянную миску, наполненную густым варевом, толстый ломоть серого хлеба и глиняную кружку с молоком. Заметив растерянный взгляд девушки, хмыкнул и добавил извлечённую из-за голенища сапога ложку.
— На вот, отдашь потом, — надменно бросил он Лене. — И не утащи, смотри мне!
Кое-как обтерев ложку подолом балахона, Лена осторожно зачерпнула похлёбку. Пожалуй, потрохов в миске было не так уж и много, от силы четверть, всё остальное — разваренная фасоль, лук и ещё какие-то овощи. Выглядело не слишком аппетитно, но на вкус вышло очень недурно. А молоко… оно было просто потрясающим — густое, пахучее, жирное. И миска, и кружка опустели в считанные минуты… пожалуй, было бы неплохо повторить, но хозяин явно считал, что дал за сомнительную монету вполне достойную цену и предлагать добавку не торопился.
Таверна постепенно заполнялась посетителями. Явились два здоровенных мужика при оружии, взяли вина и мяса, после чего пристроились в углу, так, чтобы дверь была перед глазами, а надёжная стена из толстых брёвен — за спиной. Потом ввалилась шумная компания молодых парней, явно безденежных — заказали только пива и хлеба. Зато заняли самый большой стол в центре зала и, заполучив в руки кружки, принялись неторопливо цедить напиток, явно рассчитывая растянуть его на подольше. Ведь любой хозяин неодобрительно смотрит на тех, кто попусту занимает место, не принося заведению прибыли, а тут ничего и не сделает — сидят люди, пивко потягивают… клиенты, как-никак. Из разговоров парней следовало, что в самом обозримом будущем эльфы затевают очередной поход куда-то — куда именно, Лена не поняла, но явно не за покупками на ярмарку — и готовы платить тем, кто согласится принять в этом мероприятии участие. При этом юноши изображали из себя героев, а предстоящую кампанию расценивали как средство быстро и легко пополнить свои тощие кошельки. Быть может, Лена и не имела ни малейшего представления о сути здешней жизни, но в то, что кто-то будет за просто так раздавать деньги, не верила. Скорее всего, мальчишек втянут в какие-нибудь неприятности, которые некоторым из них (а то и всем) однозначно выйдут боком.