Возрождение
Шрифт:
— Что? — слова ламии повергли Руфуса в самый настоящий шок. — Ты сошла с ума?
— Сслова, сскассанные тобой, сслишшком вашшны. Вссе дошшери моего рода долшшны усснать о том, шшто ессть шшанс обрессти ссмыссл нашшего ссущесствования. Ессли ссуашши жив, мы обяссаны сслушшить ему. Ессли он в опассноссти, мы долшшны защитить его. Ессли Орден помошшет ссуашши, ламии сстанут ссамым надешшным ссоюссником Ордена.
— Но убивать-то тебя зачем?
Ответ стал очевиден до того, как Руфус закончил выдавливать из себя эту короткую фразу. И в самом деле, существует ли более быстрый способ передачи сведений разбросанному по этому и другим мирам роду, если не так — умереть
— Я… я не смогу.
— Пуссть это ссделает твой сспутник. Он хошшет, я шшувсствую.
Руфус молчал. В его душе, впервые в жизни, поднималась волна уважения к существу, которое он привык называть порождением Зла и которое, в ином месте и в иное время, он уничтожил бы, не задумываясь, испытывая только чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы.
— Я прошшу тебя, шшеловек, окассать мне милоссть.
Ламия опустила голову, руки со смертельно опасными когтями подхватили густую гриву волос, обнажая золотистую кожу тонкой шеи. Существо — назвать её «тварью» уже как-то не поворачивался язык — замерло. И лишь невидимые сейчас из-за волн чёрной гривы губы снова прошептали:
— Прошшу…
Быть может, Ник и в самом деле сумел бы это сделать. Быть может, он желал бы этого — как возмущался совсем недавно тем, что его наставник, вопреки орденским принципам и гласу разума, даровал ламии свободу и жизнь. Но Руфус понимал, что пройдёт не так много времени, юноша осознает произошедшее и — если его душа не очерствела — будет страдать. Иногда человеку приходится становиться палачом… Но и те, кто сделал это занятие своей работой, предпочитают закрывать лица масками.
По трости, сжимаемой экзорцистом в руке, прошла рябь, открывая истинный вид упрятанного под покровом иллюзии клинка. Руфус поднял меч над головой, сжал эфес двумя руками и…
И с силой опустил.
За мгновение до того, как остро отточенное лезвие рассекло нежную кожу, он успел услышать:
— Сспассибо.
Глава 3
В которой Лена делает глупости, попадает в рабство, обзаводится новым именем и выслушивает нравоучения
Лена бежала, глядя вперёд и только вперёд. И ещё под ноги, что было ничуть не менее важно. Сбитые до крови костяшки пальцев, сломанные ногти — это полбеды, это, можно сказать, мелочи. Как и две царапины на щеке, которые она видеть не могла, зато замечательно могла чувствовать. Если споткнуться и упасть — можно обзавестись новыми ссадинами, которые тоже ничуть не страшны. В сравнении с тем, что с ней произойдёт, если преследователи догонят.
Думать было некогда. И представлять себе картины ближайшего и весьма вероятного будущего было не ко времени, но эти картины упорно лезли в мысли, заставляя сходить с ума от страха.
Свистнула над плечом стрела, вспарывая лёгкую куртку. Аккуратно и расчётливо — рассечь ткань до кожи, и при этом не коснуться плоти. Суки ушастые… намекают — мол, шустрее, девочка, шустрее.
Может, плюнуть и остановиться?
Она перепрыгнула очередной корень, словно из вредности выбравшийся из-под земли прямо на её пути. Оступилась, боль пронзила ногу. Слава богу, не растяжение — похромав несколько шагов, она с радостью почувствовала, что боль отпускает. Снова можно бежать — если бы в этом был хоть какой-то смысл.
Минуты через
А лучшие друзья стояли шагах в десяти и о чём-то переговаривались на языке, в котором слова состояли преимущественно из одних гласных. Как там… «ауэлиоо эя уайелей»… что бы это значило? Потом один из этих уродов заявил на языке незнакомом, но, как и обещал тот мужик, вполне понятном:
— Забавная зверушка, ты не находишь?
Обращался он явно к напарнику, но не было никаких сомнений — оскорбление было намеренным. Иначе продолжал бы свои «аля-улю».
— Смертные совсем обнаглели, — не поддержал второй эльф шутливого тона. — Дай им волю, они здесь вообще дорогу проложат. Уж, казалось бы, веками объясняем, что наш лес для них — запретное место.
— Не понимают, — вздохнул первый. — Ну и что с них взять? Пока человеку что-то объяснишь, он от старости умирает.
— А если не объяснять, умрёт так… не от старости, — ухмыльнулся второй.
Некоторое время она обескуражено смотрела на высоких красавцев в лёгких кольчугах то ли из зелёного металла, то ли из пластика (в принципе, пластика здесь быть не должно, но кто их знает) и зелёных же коротких плащах. Оба в узких зелёных лосинах, в мягких коричневых (это ж надо, какое разнообразие цветовой гаммы) полусапожках.
И с луками.
Вроде на вид и простые совсем, не то, что её «хойт», только веет от этих деревяшек чем-то очень нехорошим. И по мечу у каждого за спиной — аж мороз по коже идёт от одного взгляда на вытертую оплётку рукоятей. Эти мечи часто пускали в дело.
Но почему же они настолько негостеприимны? С одной стороны понять можно, если кто-то впёрся без приглашения в твой дом, истоптал твои половички и развёл огонь прямо на полу посреди кухни, радости это не вызовет. Но ведь можно же сделать скидку на то, что гость — человек в этом мире новый и понятия не имеет, куда попал и что делать дальше.
Если точнее, определённое понятие об этом у неё не так давно было. Цель ставилась однозначная и, на первый взгляд, вполне реальная — найти эльфов, поговорить, выпросить какой-нибудь сувенирчик на память и вернуться домой. И сказать Илайне и Этуаль, в миру соответственно Таньке и Ольге, что эльфы, что бы там подруги себе ни навоображали, на самом деле именно такие, какими их Лена и представляла — мудрые, всепонимающие, склонные к поэзии.
Дело было за малым — найти бессмертных и пообщаться. Допустим, жечь костёр не стоило, все источники хором говорят, что огня в своих владениях эльфы не выносят. А мясо они, простите, сырым едят? Лена совершенно не собиралась устроить пожар, но ночь была не столь уж и тёплой, а сухих веток вокруг предостаточно. И потом, она же не совсем дура… аккуратно под кострище место очистила, убедилась, что ручеёк рядом журчит. Все по уму.
И костерок вышел замечательный, аккуратный, тёплый. Она ненадолго задремала, прислонившись к этому самому… мэллорну, или как там его. А потом что-то хлопнуло, и ей на голову обрушился целый водопад. Да ещё вода не слишком чистая, с тиной. То ли эльф в полузатухшие угли метил, да промахнулся слегка, то ли… да хрен там он промахнулся. Нарочно гостью облил, ублюдок. А вода в ручье чистая, небось, специально, гад, тину где-то искал.