Возрождённое завтра
Шрифт:
Окно застлала смутная тень. Сквозь неё, подобную клубящемуся густому туману, словно пронзая, светились глаза. Величественное существо снаружи обжигало презрением и уничтожало мысленными обвинениями. От него нельзя убежать или скрыться. Оно видит тебя, оно слышит тебя, оно чует…
«Проснись!» - ворвался в жуткую атмосферу встревоженный голос.
Итачи попытался шевельнуться, но монстр за окном приковал его к месту, лишил возможности двигаться. Полное оцепенение, Гендзюцу.
«Проснись, Т’чи!» - снова позвал кто-то другой.
И
– Всё хорошо, Арджит’, - напрасные заверения. Глаза дракона полыхали белым и быстро вращались – крайняя степень страха.
«Тебе плохо», - укоризненно произнёс бронзовый.
Всё ещё стискивая виски руками, Итачи силился сообразить, отчего такая боль.
«Тебе больно, - малыш готов был перепугаться, но как-то умудрялся контролировать ситуацию, - я сказал Кант’у».
– ЧТО ты сделал?
– на миг позабыв о боли, вскинул взгляд Итачи.
«Ты знаешь коричневого всадника. Остальные тебе не нравятся».
– Это не так, мне они нравятся, только доверять пока не получается.
«Я никогда не буду тебя обвинять, - продолжил Арджит’, чуточку успокоившись. Глаза его стали медленнее двигаться, но цвет остался прежним, - он идёт».
– Не надо было тебе его будить. Завтра у него напряжённый день. В бою нельзя ошибаться.
«Кант’ велел сказать ему, если тебе что-нибудь понадобится».
Так Ф’нор знал. Заранее подготовился разгребать проблемы чужака. Взял шефство? Наконец невыразительная улыбка. И вдруг новый приступ боли. Почему? Слишком рано. Затаившаяся болезнь ещё не могла добраться до него. Видимо, всё же непривычная усталость от суматохи и постоянного стресса.
Дракончик вскинул голову и взревел почти как взрослые. Его голос вырвался из вейра, наверняка переполошив половину обитателей. Ему откликнулись несколько других драконов. Проклятье!
– Ты всех перебудишь!
– воскликнул Итачи, отпуская голову и через силу заставляя себя обхватить морду бронзового ладонями. Пока ещё удавалось.
«Тебе плохо, - тревожился Арджит’, - почему никто не идёт?»
– Не волнуйся, - Итачи соскользнул на пол и прильнул всем телом к своему дракону. Ровное сильное биение большого сердца успокаивало. Сначала оно билось в унисон с пульсирующей болью, но постепенно ритм сбился. От этого становилось действительно спокойнее.
Крылатый ласково заурчал, пристраиваясь поудобнее. Его голова легла на плечо Итачи. И цвет глаз постепенно начал сменяться более мирным. Сквозь белый пробился зелёный оттенок.
– Мне уже лучше, - заверил Итачи. И это было правдой. Верный друг сразу распознает ложь. Лгать всё равно не хотелось.
В вейре появился гость. Ф’нор остановился в проходе, разделяющем помещение на две части, всмотрелся, оценивая ситуацию. И только
– Ну и шум поднял твой малыш. Кант’ почти вытащил меня из постели и подтолкнул. Что случилось, Т’чи?
– несмотря на интонацию, всадник был далеко не так весел.
– Кошмар приснился, - отмахнулся подопечный, - а Арджит’ такой заботливый…
«Неправда! Тебе было плохо», - возмутился дракончик.
– Кант’ говорит, ты чуть ли не в бреду метался, - возразил Ф’нор, приближаясь.
С неохотой Итачи выпустил из объятий бронзового и встал, ничем не показывая своей слабости.
– Переутомился, перенервничал… вот и голова разболелась. Правда, ничего не случилось, Ф’нор.
– Пожалуй, попрошу несколько капель настойки из сладкого корня, - решил коричневый всадник, - да успокойся ты, Арджит’, у Т’чи всего лишь болит голова. Кант’, да объясни ты ему, что это вполне нормальное явление. У всех бывает. На днях, вон, Охаран так переусердствовал со старым добрым Бенденским, что наутро встать не мог.
В вейр возвращался уют.
– Возвращайся к себе, Ф’нор, - серьёзно распорядился Итачи голосом капитана АНБУ, - я-то переживу, а тебе завтра на Падение лететь.
– Ох, и правда, - словно вспомнил тот, - так ты…
– Я помню: настойка сладкого корня. Спущусь в нижние пещеры. Всё равно кто-нибудь да не спит.
– Мастер ты словами играть, - одобрил всадник, - хорошо, что наши звери порой трубят ночью. Считай, все проснувшиеся перевернулись на другой бок.
– Встретимся завтра?
– принял игру Итачи.
– После Падения, - уточнил Ф’нор, - не исключено, что тебе придётся обрабатывать мои раны.
– Будь уверен, обработаю, - Итачи нравился этот открытый человек, но лучше бы ему уйти. Вслед за маленьким ослаблением головной боли пришла дикая сонливость.
– Ты умеешь?
– Может быть, даже знаком немного с другими методами лечения, как знать, - совсем загадочно, с иронией молвил Итачи.
– Ну, я за себя спокоен, - с этими словами Ф’нор покинул вейр.
«Ты обещал поискать настойку», - упрямо потребовал Арджит’, как только звуки от взмаха больших крыльев стихли вдали.
– Уметь терпеть боль – одна из моих обязанностей, Арджит’. И не стоит звать Кант’а по таким пустякам, договорились?
Они посмотрели друг на друга так, будто знакомы много-много лет. Потом дракончик развернулся и пошёл на своё место. Чуть подумав, Итачи схватил одеяло и двинулся следом, чтобы прикорнуть под его боком. Кошмар мог вернуться. А идти в нижние пещеры слишком не хотелось. Сделает это утром… да, так лучше.
Утром заботило лишь одно: как бы никто не вспомнил о ночной неприятности. Неловко получилось. Только-только появился в Вейре, а уже выставляет напоказ свои слабости. Будто у всадников только и дел, что носиться с мелкими.