Возрождённое завтра
Шрифт:
Накормив Арджит’а пораньше, он наведался в нижние пещеры, выяснил, где кладовая. Поверхностно изучил название трав, особенно самых ходовых. Среди них был и сладкий корень. Сделать настойку довольно просто. При случае не придётся тревожить других.
Следуя расчёту, Итачи намеренно не пошёл разыскивать арфиста. Не время для откровений. Потом отловил на кухне Т’геллана. Пора браться за ум и вникать в суть самостоятельно. У командиров крыльев должны быть карты. Бронзовый всадник ничуть не придрался к просьбе новичка. Карту охотно одолжил. Даже разрешил
А потом Итачи, подключая все навыки АНБУ, незаметно миновал расстояние до своего убежища. День только-только начинался, а уже поднималась суматоха. Наверно, больше, чем вчера.
Когда стол оказался в полном распоряжении новоиспечённого всадника, он расстелил полученный трофей и прижал уголки тяжёлыми предметами. Арджит’ заинтересованно проследовал к Итачи и поднял голову над раскрытым листом.
«Ты же не участвуешь в Падении, - заметил он, - зачем тебе карта»?
– Хочу воспользоваться свободным временем и посмотреть, что из себя представляет Перн.
Неровная полоса внизу – это Южный континент. Неисследованный, судя по всему. Кроме одной крошечной пометки.
– Южный Вейр?
– неверяще вскинул брови Итачи, - но Лесса говорила, что на континенте нет жизни.
Ошибки быть не могло. Вейр располагался на мысе, глубоко выдающемся в Южное море. Может, она имела в виду, что жизни нет там, где нет драконов? Проблема Нитей постепенно приобретала чёткость. Достаточно было запустить крошечный намёк при молодых обитателях Вейра, как тема сама пошла развиваться. А слушать и анализировать Итачи умел. Враг представлял собой вредоносные переплетения тех самых серебристых Нитей, которые показал Кант’. При падении на землю они уничтожали посевы, поэтому необходимо сжигать их ещё в небе. Видимо, вроде града. Конечно, какой фермер обрадуется дождю из ледяных горошин размером с голубиное яйцо.
Всадники говорили, фронт Падения начнётся над Лемосом, закончится над западной частью Битры. Учёт масштаба, элементарные расчёты, поправка на ветер…
– Что? Падение длится больше двух часов?
– не поверил Итачи. На всякий случай перепроверил полученные данные. Четыре! Вот это уж бой – так бой. Без передышки, в постоянном напряжении четыре часа кряду!
Дракончик внимательно смотрел на расстеленный лист:
«Тебе не обязательно заниматься расчётами».
– Знаю, Арджит’. Но это нужно мне, понимаешь? Например, теперь я знаю, что на Перне семь Вейров. К тому же, здесь обозначено, какие холды охраняет каждый из Вейров. Наши Бенден, Битра и Лемос. Смотри, видишь?
Наивно полагать, будто дракон заинтересуется человеческими проблемами. Однако бронзовый внимательно проследил за пальцем напарника.
«Я могу слышать любого дракона, - внезапно с гордостью поведал он, - из любого Вейра».
– Даже из Плоскогорья?
– с улыбкой осведомился Итачи.
«И из Южного тоже. И тебя я могу слышать везде, как и ты меня».
– Так это прекрасно, - Итачи на минутку оторвался от карты и присел на корточки перед крылатым, - однажды мы с тобой
«И будем вместе сражаться с Нитями», - подхватил довольный дракончик.
– Боюсь, до того момента нам ещё учиться и учиться.
«Мы быстро научимся. Ты тоже умеешь выдыхать огонь. И тебе не нужен огненный камень».
– Ты и об этом знаешь?
«Мы с тобой едины, Т’чи, даже когда ты хочешь скрыть, ты не можешь.»
– Так и о моём проклятьи тоже знаешь, - внезапно шёпотом заговорил Итачи, боясь оттолкнуть это доверчивое существо, - о моём поступке, из-за которого…
Они долго молчали оба. Даже без слов переживали одинаковые воспоминания. Воспоминания Итачи… Арджит’ слишком мал, чтобы иметь богатый жизненный опыт. Если иначе нельзя, они будут ловить отпущенные годы жизни, беря от них всё. Не провести их во мраке – вот главное.
«И уйдём вместе», - подтвердил дракончик серьёзно. Такова цена. Ментальная связь рвётся – и дракон не видит выхода, не знает, как жить дальше, не в силах справиться с душевной раной. Поэтому он уходит…
– Вместе, - подтвердил Итачи печально.
«Покажи мне обозначения», - попросил бронзовый.
– Драконы не умеют читать, - прокомментировал Итачи. Всадники говорят, они не могут запомнить даже человеческих имён, только некоторые зрительные ориентиры, как рефлекс. Где уж зверю выучить алфавит и прочие знаки.
«Покажи. Я запомню кружочки и линии», - настойчивость.
– Смотри, - уступил Итачи, тыкая пальцем в лист, - Вейры… холды… береговая линия…. моря… Южный…
За сим любопытным занятием и застал их Д’лен. Первое его впечатление – озадаченность, а потом искреннее удивление:
– Т’чи?
– Здравствуй, Д’лен, - поприветствовал Итачи, оборачиваясь. Арджит’ продолжал рассматривать картинку. Наверно, пытался запомнить символы.
– О, скорлупа Фарант’ы! Ты учишь своего дракона читать!?
– Всего лишь показываю карту.
«Скажи ему, что я сам попросил», - со скрытым нетерпением в ожидании похвалы вымолвил дракон.
– Не удивляйся. Арджит’ – исключительный дракон. Я понимаю, что каждый так думает о своём драконе. Но он сам захотел разобраться в карте, - в подтексте явная просьба немедленно выразить восхищение зверем. Кажется, гость понял, чья инициатива такого высокого отзыва. Приблизился к бронзовому и погладил его надбровья:
– Ты такой смышлёный, Арджит’. Ни один дракон до тебя не интересовался картами Перна.
Названный польщённо заурчал и ткнулся носом в раскрытую ладонь Д’лена.
– А твой, Д’лен? Твой дракон никогда не интересовался научными данными?
Взгляд пришедшего стал ещё более изумлённым:
– Т’чи, драконы никогда не интересуются делами людей. Никогда прежде не интересовались. Но существует поверье: каков всадник, таков и дракон. Ты, не пробыв в Вейре и трёх полных дней, уже взялся за теоретическую часть проблемы. Это просто чудо, что судьба свела тебя именно с Арджит’ом.