Возрождённое завтра
Шрифт:
– Триат’а сказала, что ты идёшь, - из-за спины выглянула Талина, держа в опущенной руке большую щётку с жёсткой, но не грубой щетиной. Руки всадницы по локоть в масле. Она почти закончила обрабатывать подругу.
– Я могу помочь, - охотно вызвался явившийся. Тем не менее, благодарил небеса, что прибыл почти под конец. Такое трудоёмкое и долгое дело удовольствия не особо доставляло. А скоро проделывать такую же процедуру с Арджит’ом. Давно не натирал его бронзовую шкуру.
– Не стоит мазаться, - словно поняла его терзания Талина, -
Потревоженная золотая заворчала. Так усердно стремилась рассмотреть Итачи, что совершенно забыла о госпоже под боком и прислонилась к ней. Теперь весь перед одежды Талины отсвечивал жирными пятнами.
Итачи поднёс миску поближе и поставил в шаге от всадницы:
– Я тренировал своих ребят с утра, - прозвучало как оправдание. Нелепица.
– Знаю. Разговоров в нижних пещерах только о твоей новой игре. Уверена, многие захотят повторить. Но мне не нравится, как нервничает Арджит’. Триат’а волнуется.
– Мне тоже не нравится. А что сделаешь, если Ф’лар наотрез отказался слушать здравого смысла.
Нет причин умалчивать о госте с Южного. Весть разнеслась по всему Вейру. И все без исключения ждали некоего подвоха. И все молчали. Никто не станет ничего предпринимать, пока Б’лиш не выйдет за рамки. А о намерениях его не приходилось задумываться. Всё было написано в мстительном холодном взгляде.
– Если ты переживаешь из-за того древнего, то напрасно. Ф’лар никогда не давал повода сомневаться в его методах. А Дарит’ не посмеет перечить Триат’е. Всё будет хорошо, я уверена.
Будто успокаивает несмышленого малыша.
– Б’лиш – Древний до мозга костей. Они с Т’кулом что-то задумали, и я не могу понять что. Пока не разгадаю их замысел, не успокоюсь, - Итачи нахмурился. Когда это начал посвящать в свои переживания других? Только не хотелось скрывать от неё.
– Почему ты не желаешь верить?
– Талина прекратила натирать королеву. Обе устремили взгляды на него.
«Я всегда поставлю Дарит’а на место», - заверила золотая.
– Знаю, - ответил Итачи, - и всё же не могу найти внутренней гармонии. Я привык доверять своим предчувствиям. Они не раз…
…спасали меня от гибели…
Чуть не договорил вслух. Наверно, Триат’а услышала это. Промолчала, внимательно рассматривая Итачи зелёными глазами. И тут же ворвался в разум голос Арджит’а:
«Триат’а спрашивает, что с тобой происходит», - сообщил бронзовый чуть удивлённо.
«Немного волнуюсь.»
«Она говорит, что не может пробиться в твои мысли.»
«Не хочу, чтобы кто-то ещё знал».
– Т’чи. Ты заходил в свой вейр?
– перебила мысленный диалог Талина значительно строже. Итачи перевёл всё внимание на неё. Арджит’ замолчал.
– Зачем?
– осведомился Итачи, не представляя, как себя вести дальше. Разговор сводился к тайнам и секретам. Нужно ли посвящать в них Талину? Она же не чужая, почти вторая половинка. Сейчас она напоминала Лессу со всей её строгостью и проницательностью.
–
Спасёт жизнь? Неужели Талина догадывается? Но никто не мог проболтаться. Только не Арджит’. Даже если его попросит королева.
– Вряд ли мне что-то угрожает на Перне, кроме Нитей, - попытался найти пути к отступлению Итачи.
– Твоя жизнь полна опасностей. Мне кажется, Ф’лар возлагает на тебя половину своих обязанностей и доверяет самые рискованные рейды. А ты никогда не отказываешь.
– Не отказываю, - согласился он, - почему я должен это делать, если могу справиться со сложной задачей?
– Потому что ты отвечаешь не только за свою жизнь.
– Не хочу брать ответственность ещё и за файра, - отрезал Итачи и тут же пожалел. Слишком резко прозвучало, как приказ капитана АНБУ.
Талина промолчала. Показалось, что она обиделась, а разубеждать Итачи не спешил. Только когда госпожа снова взялась за золотой бок, совершенно спокойно, он сообразил, отчего атмосфера накалилась. То предчувствие, о котором он упоминал только что. Только не опасность грозила, а нечто иное, приобретающее оттенок угнетённости. Талина подозревала о его основном секрете, который он тщательно скрывал от всех и каждого. Даже Ф’лар не знал, отчасти посвящённый в прежнюю жизнь Итачи.
Триат’а подобрала крылья и поднялась на ноги. Всё ещё всматривалась в лицо Итачи.
– Ты спрашивала Арджит’а?
– очень тихо вымолвил он, не глядя на всадницу.
– Триат’а слышит тебя. Она говорит, что ты часто просыпаешься от головной боли после того, как тебя засыпало в кромских шахтах. Там, внизу, что-то случилось. И ты не хочешь, чтобы мы знали об этом.
– Это случилось раньше, - ещё тише. Только усилием можно было уловить отголосок. Наверно, всаднице подсказала золотая.
– Что случилось? Оно заставляет тебя отгораживаться от остальных?
– Оно вынуждает меня избегать тесных связей, от которых кому-то может быть очень плохо, если я… - не договорил. Не сумел. Но продолжения и не требовалось. Талина очутилась рядом:
– Поэтому ты не хочешь связываться с файром? Позволил себе выслушивать мои обвинения, но молчал? Неужели правда хуже? Или ты ввязался в грязное дело? Я никогда не поверю в это.
– Ввязался, Талина, - подтвердил Итачи, - до того, как встретил Арджит’а. Боюсь, у меня нет будущего. И у него тоже, - часть груза с плеч.
– Тогда объясни, как ты пришёл к таким выводам. Всадники постоянно подвергаются опасности, но они планируют свою жизнь далеко вперёд. И им помогают файры. Где не увидит всадник или дракон, подскажет ящерица. И тебе тоже. И риск уменьшится. Т’чи, ты же не можешь отрицать этого, - Талина загорелась идеей всучить этого треклятого файра, - даже если случится непредвиденное. Ведь лучше пожертвовать им, а не драконом.