Возрождённое завтра
Шрифт:
– Я не смог достучаться до него, - покачал головой он. Если бы немного больше времени.
– Но ты нашёл Кант’а, - еле слышно. Брекка опустила голову. Смотрела прямо на закутанного в шкуры возлюбленного и не замечала. Пресытилась переживаниями.
– Ты слышишь его?
– Да. Он говорит со мной. Он благодарен… мы оба благодарны тебе, Т’чи. Ф’нор выживет. Кант’ в этом уверен.
Ни слова о странности. Она не боялась. Испытывала именно те чувства, о которых поведала. Тогда для неё не станет шоком другое дзюцу. Итачи вернулся к ложу и присел на краешек:
– Ему станет
– Хватит, Т’чи, - Брекка опустила свою ладонь на его. Чакра не успела раствориться, поэтому девушка вздрогнула от соприкосновения, но не пожаловалась, а только поблагодарила, - спасибо.
– Всё, что мог, Брекка.
– Да, Арджит’ сказал мне об этом. Он переживает за меня. И ты переживаешь.
Всплыла в памяти потеря её золотой. Она ни словом не обмолвилась. И не раскроет тайну Итачи.
– Наверно, мне пора, - он снова поднялся.
– Спасибо, - повторила бывшая госпожа уже громче и подняла взгляд.
Итачи не ответил. Вышел из покоев и так же тихо миновал Кант’а, которому было не до любезностей. Ни толики обиды. Итачи сделал всё, что смог. У него не осталось повода корить себя. Теперь надо попытаться уснуть. Нити не станут обращать внимания на невзгоды людей, они упадут снова и начнут пожирать плодородные земли Перна, ставшего настоящим домом для него и подарившего новый шанс. Итачи украдкой улыбнулся сам себе и соскользнул с карниза вниз, намечая траекторию к вейру Триат’ы.
========== 27. Триата ==========
27
Триат’а
Бенден-Вейр
Побережье Нерата
Два дня Ф’нор потратил на борьбу между жизнью и смертью. Жар, бред, стоны… Целитель заходил в вейр в каждую свободную минутку, Манора выкраивала время, дабы посидеть с больным сыном, Ф’лар часто заглядывал, откладывая основные дела. Только раз подошёл к Итачи с этим вопросом для того, чтобы поблагодарить. Брекка рассказала, что Итачи в первые же сутки посетил больного. Подробностей разговора предводитель не передал, однако в его искренности сомневаться не приходилось. Горячо пожал руку юному всаднику, поинтересовался успехами Арджит’а, не дал никаких новых поручений. У Итачи появилось свободное время. Неожиданно. Впервые он задумался, чем можно бы заняться. Но надолго ли? Пока Перн занят перессудами по поводу рискованного путешествия Ф’нора. Арфисты наверняка сочинят балладу об отважном коричневом всаднике, осмелившемся бросить вызов стихии другой планеты – врагу всего живого.
Сон беспощадно прервался. Итачи почувствовал присутствие чужака. Резко. Молниеносно пришло понимание происходящего и ориентация в пространстве
Итачи подобрался, готовый отражать атаку любой сложности. За стенкой спал Арджит’. Его что-то тревожило, переживал смесь ярких эмоций. Но разбираться в них не было времени. Итачи отшвырнул шкуру, которой укрывался, и очутился в противоположном конце комнаты, ловя в прицел внимания источник угрозы. В его крепко сжатой ладони уже красовался кунай.
В стороне ложа вопросительно чирикнул бронзовый файр, резво маша крыльями и зависая в воздухе. Его мордочка не выражала негативных чувств, глаза оставались любопытными.
– Берд?
– почему-то Итачи сразу узнал его, - что случилось?
Неужели инстинкты подняли Итачи из-за этой милой зверюшки? Непонятно. Файр же не мог даже думать о намеренном прочинении вреда человеку. Или инстинкты сработали по отношению к его острым коготкам и тайному вторжению? Как бы то ни было, Итачи осадил себя, выпрямился, положил оружие на стол и двинулся к гостю. Внутри всё ещё кипело непонятное сборище чувств. Наверно, Арджит’у снились тревожные сны. Он часто шевелил раздвоенным хвостом – это отчётливо слышно отсюда.
Ящерица чирикнула ещё раз и приземлилась на бугор подушки. Может, Брекка передала послание? Итачи присел рядышком, осморел лапки существа. Никакой записки, никакой вещи. Тогда в дело пошёл шаринган. Завороженный Берд ярко выложил букет своих эмоций, сопровождая беглыми картинками поисходящего. Ф’нор пришёл в себя. Радость Кант’а, счастье Брекки, улыбка на лице уставшей Маноры…
– Слава Фарант’е… - выдохнул Итачи, ощущая неземное облегчение. Теперь кризис миновал. Коричневый всадник обязательно поправится. Наверно, уже снова провалился в никуда. Но то всего лишь сон, а не пугающая кома.
– Спасибо, Берд, - Итачи протянул руку и погладил надбровья файра. Отличная весть с утра. Наверно, Брекка послала огненную ящерицу, наказав не будить всадника, если он не проснётся сам. Да бронзовый и не пытался потревожить спящего. Деликатная понимающая Брекка. У неё хватило сил пережить трагедию, она нашла новый якорь в жизни. Только вряд ли станет такой, как прежде. Потеря дракона навсегда меняет людей. Взять хотя бы воспитателя юного Джексома из холда Руат. Лайтол, как рассказывали, был обычным всадником, ничем не отличался от остальных. А после гибели его Ларт’а из-за небрежности на учениях он замкнулся в себе, стал угрюмым, остро переживал, когда видел живого дракона. А теперь ему вовсе несладко. И надо же было Джексому запечатлить белого дракона? По словам окружающих, малыш не протянет и оборота. И всё же, каждый день видеть возле себя крылатого и вспоминать своего верного погибшего друга – немыслимая пытка.