Возрожденный любовник
Шрифт:
Что еще хотел получить Создатель?
– На что ты смотришь?
Когда глубокий голос прервал его раздумья, он вопросительно взглянул на мужчину. Тормент, очевидно, вышел из потайной двери под лестницей: он был одет в черные шорты для бега и обтягивающую майку, его тело и волосы были влажными от пота.
Во всем остальном парень выглядел великолепно. Но так случается со всеми, кто хорошо ест, спит и не болеет.
Когда их глаза встретились, бодрый вид Брата слегка угас. И значит, внутри его съедало
Тор подошел и сел рядом, вытирая лицо полотенцем.
– Поговори со мной.
– Она тебе еще снится? – Не было оснований называть «ее» имя. Для них двоих только одна женщина имела значение.
– Последний раз – неделю назад.
– Как она выглядит? – Будто он сам не знал. Он же смотрел на нее прямо сейчас, в этот самый момент.
– Она стала еще дальше. – Тор закинул полотенце на шею и крепко обхватил края кулаками. – Ты уверен, что она таким образом не уходит в Забвение?
– Как по-твоему, она выглядит счастливой?
– Нет.
– Вот и ответ на твой вопрос.
– Я делаю все, что в мои силах.
Лэсситер посмотрел на него и кивнул.
– Я знаю. Я знаю, что это так.
– То есть, тебя это тоже беспокоит.
И этот вопрос ответа не требовал.
Они сидели в тишине бедром к бедру, свесив руки с колен, метафорическая кирпичная стена, перед которой они оказались, блокировала весь горизонт.
– Я могу тебе кое в чем признаться? – спросил Брат.
– Попробуй.
– Я боюсь. Я не знаю, что делаю не так. – Он снова протер лицо полотенцем. – Я мало сплю и никак не могу решить, это потому, что я боюсь того, что могу увидеть, или же опасаюсь того, что не увижу вообще ничего. Я не знаю, как она держится все это время.
Если вкратце, то да, она держалась с трудом.
– Я говорю с ней, – тихо сказал Тор. – Когда Осень спит, я сижу на кровати и смотрю в темноту. Я говорю ей...
Когда голос парня дрогнул, Лэсситеру хотелось закричать – и не потому, что он считал Тора нытиком и слабаком. А потому, что ему самому было безумно больно слышать агонию в его голосе.
Вот дерьмо, в прошлом году у него, скорее всего, проснулась совесть или что-то на нее похожее.
– Я говорю ей, что все еще люблю ее, что всегда буду любить, и что сделал все возможное, дабы... нет, не заполнить ту пустоту, что осталась после нее, потому что это просто невозможно. Но, по крайней мере, я стараюсь жить хоть какой-то жизнью...
Пока мужчина продолжал говорить мягким, грустным голосом, Лэсситера внезапно накрыл ужас от того, что он направил парня не совсем на тот путь, что он... черт, он не знал. Облажался, совершил ошибку, послал этого бедного, вызывающего жалость придурка в неверном направлении.
Он проанализировал все, что знал о ситуации, начиная с
Но никак не мог найти никаких ошибок, никаких оплошностей. Они оба сделали все, что могли.
В конце концов, оказалось что это – единственное утешение в данной ситуации, отчего на душе становилось еще хреновее. Сама мысль о том, что он мог, хоть и непреднамеренно, навредить этому достойному мужчине, была даже хуже его личной версии чистилища.
Не надо было ему на все это подписываться.
– Черт, – выдохнул он, закрывая уставшие глаза. Они продвинулись довольно далеко, но словно гнались за движущейся мишенью. Чем быстрее бежали, тем дальше казалась цель.
– Я просто должен стараться еще лучше, – сказал Тор. – Это единственный ответ. Я не знаю, что еще могу сделать, но я что-нибудь придумаю.
– Да.
Брат повернулся к нему.
– Ты ведь все еще здесь?
Лэсситер бросил на него взгляд.
– Если ты говоришь со мной, значит да.
– Ладно... хорошо. – Брат поднялся на ноги. – Тогда у нас еще есть немного времени.
Юх-ху. Фантастика. Как будто это имело какое-то значение.
***
Выйдя из хижины, Хекс в одиночестве стояла на берегу Гудзона, подошвы ее ботинок погрузились в снег, дыхание облаками пара вырывалось из носа, которые затем уплывали куда-то за ее плечи. Закат персикового цвета обрушился на замороженный пейзаж позади нее, цвета отражались в вялых волнах реки.
Открытой воды было немного – с берегов нарастал лед, угрожая задушить поверхность, а сезонные холода постепенно накрывали остальной пейзаж вокруг нее.
Без каких-либо команд ее симпатские щупальца пронзили сумерки, невидимые щупальца, которые исследовали тонкий холодный воздух. Она не ожидала получить какой-либо отклик, но уже настолько привыкла быть по-симпатски восприимчивой в последние пару месяцев, что ее темная часть жаждала растянуться и разрастись просто для разминки.
Она не нашла логово Ублюдков. Еще нет.
Верная кандидатура для подобной работенки, ага. Честно говоря, происходящее дерьмо приводило ее в замешательство.
Впрочем, причин для того, чтобы действовать осторожно было не мало: слишком многое зависело от того, возьмет ли она ублюдков на мушку и сделает ли это как можно тише и незаметней… по крайней мере, Король и Братья это понимали.
Джон тоже поддерживал ее миссию. Терпеливо. Готовый обсуждать любой подход или же вовсе не касаться этой темы, когда она бывала в особняке – что происходило теперь регулярно: визиты к матери, обмен новостями с Братством и Королем, или же просто чтобы провести там немного времени – получалось, что она посещала резиденцию два или три раза в неделю.