Возрожденный любовник

Уорд Дж. Р.

– Но, – она снова его перебила, – Я провела всю ночь, сидя на этом стуле, думая о том твоем откровенном монологе. На самом деле, я почти ни о чем другом и не думала, с тех пор как покинула тебя. – Внезапно она взглянула на реку. – Знаешь, ты, должно быть, похоронил меня в такую ночь, как сегодня.

– Да, так и было. Вот только тогда шел снег.

– Наверное, тяжело было копать промерзшую землю.

– Тяжело.

– Волдыри на твоих руках служили несомненным доказательством этому. – Она снова посмотрела на него. – Буду честной, ты практически уничтожил меня там, в палате учебного центра. Для меня важно, чтобы ты это понимал. После того как ты ушел, я не могла ни думать, ни чувствовать,

не могла ничего – только дышать, и то лишь потому, что мое тело делало это по своей собственной воле.

У него в горле раздался какой-то звук, как будто из-за сожаления голос ему отказывал.

– Я всегда знала, что ты любишь одну Велси, и не только потому, что ты сразу сказал мне об этом, но потому что это было очевидно с самого начала. И ты прав: я влюбилась в тебя и старалась скрывать от тебя свои чувства умышленно, поскольку знала, что это может причинить тебе невыносимую боль – осознание того, что ты смог подпустить к себе другую женщину так близко... – Она покачала головой, словно представив, как это могло на него повлиять. – Я действительно хотела избавить тебя от боли, и искренне желала, чтобы Велси обрела свободу. То, что происходило с ней, было почти так же важно для меня, как и для тебя, и не потому, что я хотела наказать себя, а потому что я действительно тебя любила.

Дева Дражайшая, он стоял так тихо. И едва дышал.

– Я слышала, что ты избавился от дома, в котором вы с ней жили, – сказала она. – И сделал то же самое с ее вещами. Я предполагаю, это потому, что ты пытаешься найти новый способ помочь ей отправиться в Забвенье, и я надеюсь, что это поможет. Поможет вам обоим.

– Я приехал сюда, чтобы говорить о тебе, а не о ней, – сказал он тихо.

– Очень благородно с твоей стороны, и знай, что я перевожу разговор на тебя не потому, что чувствую себя жертвой романа, который закончился драматично, а потому, что наши отношения в эту эпоху были основаны на тебе. Это и моя вина, но и таков был характер цикла, который мы завершили.

– Цикла?

Она встала, желая быть с ним на равных.

– Подобно тому, как времена года проходят полный цикл. Когда впервые пересеклись наши пути, проблема была во мне, моем эгоизме, моей зацикленности на трагедии, которую я пережила. На этот раз дело было в тебе, твоем эгоизме, твоей трагедии, что ты пережил.

– О, Боже, Осень...

– Как ты сам указал мне, мы не можем отрицать истину, даже не следует пытаться. Таким образом, я полагаю, что никто из нас больше не будет пробовать это сделать. Теперь мы достигли согласия, наши проступки друг перед другом продиктованы делами и словами, которые ни один из нас не может отменить или отозвать назад. Я всегда буду сожалеть о том, в какое положение я поставила тебя тогда, много лет назад, когда воспользовалась твоим кинжалом, и тебе не обязательно говорить мне о своей глубокой скорби, сейчас, когда ты стоишь передо мной, я и так вижу ее на твоем лице. Ты и я... это полный цикл, и он будет завершен.

Тор моргнул, не отводя с нее взгляда. Затем провел большим пальцем по лбу, словно у него разболелась голова.

– Ты ошибаешься насчет того, что это завершение.

– Не понимаю, как ты можешь спорить, когда все так логично.

– Я тоже очень много думал. И спорить с тобой не собираюсь, но хочу, чтобы ты знала, я был с тобой не только из-за Велси. Сначала я сам этого не осознавал – или просто не мог себе этого позволить... я не знаю, черт возьми. Но я твердо уверен, что во многом дело было именно в тебе, и после того, как ты ушла, стало совершенно ясно, что…

– Тебе не обязательно извиняться…

– Это не извинение. Речь идет о том, что я просыпаюсь по утрам и протягиваю руку в поисках тебя, и чувствую сожаление, не находя. Речь о том, что

я все время собираюсь принести тебе поесть, а затем вспоминаю, что тебя нет рядом. Речь о том, что даже когда я упаковывал вещи своей мертвой жены, я думал и о тебе тоже. Дело не только в Велси, Осень, и я думаю, что понял это после твоей жажды, именно поэтому так разозлился. Я провел полтора дня, сидя на заднице, уставившись в темноту, пытаясь понять все это – и я не знаю... думаю, я, наконец, нашел в себе мужество, чтобы действительно быть честным с самим собой. Потому что это тяжело, когда ты любил одного человека, всем своим существом, и она покинула этот мир, а затем приходит кто-то другой и занимает ее место в твоем сердце. – Он приложил руку к груди и похлопал. – Это принадлежало ей и только ей одной. Всегда. Или, по крайней мере, так я думал... Но дело обстоит совсем иначе, и когда появилась ты... да будет проклят этот цикл, я не хочу, чтобы наша история заканчивалась.

Теперь настал ее черед ощутить шок, тело словно онемело, и она изо всех сил пыталась понять, что он говорит.

– Осень, я влюблен в тебя, и по этой причине пришел сюда сегодня вечером. Нам не обязательно быть вместе, и тебе не обязательно принимать все, что я говорю, но я хочу, чтобы ты это знала. И еще я хочу сказать, что теперь живу в мире с самим собой, потому что... – Он сделал глубокий вдох. – Знаешь, почему Велси была беременна? Не потому, что я хотел ребенка. А потому, что она знала, что каждую ночь, когда я выходил из дома, меня могли убить на поле боя, и по ее словам, ей требовалось что-то, ради чего она продолжила бы жить. И что если бы умер я, а не она? Она продолжила бы жить, и... странная вещь, но я бы не осуждал ее за это. Даже если бы эта жизнь включала в себя другого мужчину. Я думаю, я понял что... она бы не хотела, чтобы я оплакивал ее вечно. Она бы хотела, чтобы я двигался дальше... так я и сделал.

Осень открыла рот, чтобы заговорить. Но слов не было.

Неужели он действительно сказал все то, что она слышала?

– Аллилуйя, черт возьми.

Осень тревожно вскрикнула, и Тор сразу же обнажил свой черный кинжал… а Лэсситер вышел в центр комнаты.

Ангел похлопал в ладоши, затем возвел руки к небу, словно евангелист.

– Наконец-то!

– Господи, – зашипел Тор и убрал оружие. – Я думал, ты отошел от дел!

– Окей, но я не тот парень, что родился в яслях. И, поверьте мне, я пытался подать в отставку, но Создателю наплевать на все мои доводы. Впрочем, как обычно.

– Я призывал тебя несколько раз, и ты не появлялся.

– Ну, во-первых, я был на тебя страшно зол. И потом, я просто не хотел вставать у тебя на пути. Я знал, что ты собираешься сделать нечто важное. – Ангел подошел и положил руку Осени на плечо. – Ты в порядке?

Она кивнула и смогла выдавить что-то вроде «ага».

– Так, все хорошо, да? – спросил Лэсситер.

Тор покачал головой.

– Не дави на нее. Она свободна в выборе своего пути, как было всегда.

А затем он повернулся и пошел к двери. Но прежде чем открыть себе путь, оглянулся через плечо, и взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь.

– Завтра вечером состоится церемония проводов Велси в Забвение. Я хочу, чтобы ты присутствовала на ней, и, конечно же, пойму, если ты откажешься. И, Лэсситер, если ты собираешься остаться с Осенью, а я надеюсь, что так и есть, проведи время с пользой и приготовь ей чашку чая и тосты. Она любит хлеб на закваске, поджаренный с обеих сторон, со сладким маслом, желательно взбитым, и немного клубничного варенья. Эрл Грэй и одна чайная ложка сахара.

– Я что, похож на дворецкого?

Тормент долго не сводил с нее взгляда, словно давая возможность увидеть, насколько уверенным и твердым он был – не телом, но духом.