Возвеличить престол
Шрифт:
Запорожские казаки, в своем отношении к творящемуся, как и к войне с Россией, разделились. Часть уже ушла в Збараж и Острог к войску, но другие, их оказалось большинство, выжидали, уходя к югу, якобы для отражения крымского набега. При этом все знали, что набегов в этом году не стоит ожидать. А вот самим пощипать крымцев… Не вовремя эта война с Россией, сейчас многие запорожцы с превеликим удовольствием пограбили бы татарву, но вынуждены ожидать развязки.
— Еся, что происходит? — две женщины в унисон, и с одной и той же требовательной интонацией,
— Почем мне знать? Я же с вами еду и слышу только ваши всем недовольные слова! — повысил голос Иосиф.
Через пару минут подскакал казачий старшина и сообщил, что впереди пост московитов.
— Диких татар нету? — уточняла матриарх Хая. — А сколько их?
— Татар нет. Где стоят московиты, там обычно мало степняков. А русских не более сотни. Они перекрывают дороги, но связаны с другими отрядами. Нас заметили, вооружились, но не стали преследовать, — докладывал казак, переступавший через свое обостренное желание послать к черту этих жидов и снасильничать дочку главного жида, уж слишком красивую.
Однако, Вогеля знали многие и он был для местных жидов уважаемым человеком. Можно ненавидеть это племя, но без них живется менее сытно и комфортно. Так что даже в Сечи есть жиды и максимум, что позволяют казаки, так дать затрещину маркитантам.
— Еся! — мама Хая пристально посмотрела на своего сына. — Иди и договорись! Со всеми людьми можно договариваться. Московиты гребут себе людей, но, говорят, не убивают, а дают землю. И там можно работать. Везде можно работать. И почему твой отец ушел так рано? Вот он смог бы договориться.
— Ваш тохес, мама вывел нас московитов и нас сделают рабами, или продадут татарам, — высказалась Циля, но, получив неодобрительный взгляд со стороны мужа, обидчиво отвернулась.
А Иосиф, не забыв попрощаться со всей семьей и дать отеческое наставление старшему сыну, понурив голову, засеменил в сторону русского поста.
*……….*………*
Степан Иванович Волынский проводил совещание с обозниками перед завтрашним выдвижением. Разведка сообщила, что из Винницы начался отток гражданского населения, а гарнизон готовится к отражению атаки. Однако, лазутчики указали на то, что крепость готовится именно что к наступлению кочевников и все осуждают тех, кто бежит из города, потому бьют своих же.
Волынский был доволен собой, как и тем командирами, которые смогли не допустить утечку информации, что русская армия, пусть и в не значительном составе, но с пушками, так же будет участвовать во взятии Винницы. Впрочем, его войско — это и без кочевников больше, чем защитников города. Ну а получится сделать хороший пролом в не самых мощных укреплениях, так степная конница уничтожит всех и каждого из защитников.
— Боярин наказной воевода, до тебя просятся жиды какие-то, — недоуменно сообщил помощник.
— Какие жиды? — удивился Волынский.
— Такие, что
Иосиф договорился. Не просто смог наладить беседу, но сделал так, что три десятка русских воинов проводили и его и весь караван к лагерю русских войск. При этом командир сотни стал богаче на три блестящих золотых монеты, а сопровождающие получили по два талера каждый. Огромные деньги.
Покажись караван Иосифа Вогеля в поле, так бы бы сметена и ограблен, но смутило то, что сын израилевого народа сам прибыл на пост и даже требовал допустить его, утверждая, что имеет важный разговор с «главным». Ну и немножко Вогель подмаслил воинов, это кроме денег, еда и медовуха перекочевали в руки постовых.
— Чего ты хочешь? — спросил Валынский, когда, после окончания совещания, решил посмотреть на наглых жидов и многих людей, которые с ними ехали.
— Так оружием торгуем, снеди продать можем, ремонтируем пищали и белое оружие. Тебе, ясновельможный пан боярин, вот… — Иосиф протянул мешочек с золотыми монетами.
Это была сумма, которая не то, чтобы сильно впечатлила Волынского, но казалась достаточной, чтобы не обидеть воеводу подачкой.
— Ты от куда? — спросил Волынский, не побрезговал и забрал золото.
— Из Винницы, ясновельможный пан! — не соврал Вогель, предполагая, что, пожелай воевода, так узнает все, что нужно.
— Эко как! — удивился Волынский, улыбнулся и проявил интерес. — А чего, жид, ко мне бежишь? Я же, может так быть, на Винницу пойду.
— Так то война русских и поляков, а не евреев. Нам лучше быть там, где безопасно, — отвечал Иосиф.
— А со мной, стало быть, безопасно? — смеялся Волынский.
Степан Иванович не испытывал, как многие, ненависти или брезгливости к евреям. Напротив, его веселило то, как быстро меняют свое мнение люди этого племени. С ляхами будут клясть московитов, а русским расскажут, как ненавидят ляхов. А между делом, продадут свои товары и ляху и московиту.
— От чего не пошел в Краков или Львов? Там нынче всяко безопасно? — поинтересовался воевода.
— Так степняки повсюду, а они люди не разумные, не то, что русский пан воевода, с ними не договориться бедному жиду, — отвечал Иосиф, явно повеселев.
В понимании еврея, если деньги взяты, то уже есть возможность договориться. Ну а если все же будут бить, то не сильно и не до смерти.
— Плут ты, жид, как и все ваше племя. И вышел же на меня! А так, да, все дороги от Винницы уже перекрыты степняками, — сказал Волынский, уже приняв решение проверить насколько слова сходятся с делами.
В войске было много ломаных пищалей, как и пистоли, постоянно требуется заточка, а порой, и перековка белого оружия. Кроме того, у многих командиров есть серебро и они могут достаточно усилиться, прикупив себе оружие и брони. А это чуть больше шансов на победу.