Возвращаться – плохая примета
Шрифт:
Закроют, осудят и снова отправят в тюрьму.
А внутри-то ныло! И дурака Ветрова было жаль, ведь если он невиновен, то вся жизнь его пошла наперекосяк из-за его величества поганого случая. И убийцу хотелось найти. Настоящего убийцу, хладнокровного, безжалостного и очень изворотливого. Вот не походил на такого мерзавца Ветров, убей, не походил.
– Спасибо, – кивнула с набитым ртом Арина, взяла из рук продавщицы бутылку молока. – Много у вас тут пришлых-то?
Женщины переглянулись, и она решилась на откровенность, правда, немного приукрасив действительность.
– Я ищу одну девушку. Она
Женщины не представляли, кому приспичило во времена жесткого мужского дефицита так им разбрасываться, потому оживленно приосанились, вытянули шеи, распахнули шире глаза.
– Последний раз ее видели недалеко от этой деревни. Обошла все улицы, с людьми говорила, не нашла, – снова немного приврала Арина.
Она упорно обходила стороной сквер, в котором располагались школа, администрация и Дом культуры. И опросила не так уж и много народа, опять же из соображений осторожности. Народ в деревне подозрительный к чужакам.
– Соней ее зовут, может, видели или слышали? Такая она…
Арина принялась всячески приукрашать неприятную внешность подруги Аллы Митиной, об оспинах, изрывших той щеки, она вообще умолчала. Несуществующего жениха тоже придумала красавцем. Закончила, сама расчувствовавшись, чуть не со слезами:
– Это для него такая трагедия! Он так любит ее!.. Не видели ее нигде?
Женщины снова переглянулись, одна другой едва заметно кивнула.
– Кто же знал, что она такая вертихвостка! – крякнула в досаде продавщица и головой помотала неприязненно, руки, спрятанные под опрятный передник, сжались у нее в кулачки. – Есть ведь… Вы-то прям ее красоткой обрисовали, в самом деле-то она так себе. Вот ведь, и таких разыскивают, а! А моя Верочка дома сидит, никуда не ходит, красавица, а одна… Тут она, Софья эта, у родни своей.
– Да не сродни они ей, Ивановна, – махнула в ее сторону рукой с буханкой хлеба женщина в халате. – Мне кажется, чужие они. Кто же своих за зад лапает. А он лапал!
– Кто он?
По спине у Арины поползли холодные струи, и накатила такая усталость, что она еле удержалась на ногах. Виски сдавило мыслью, которую никак не хотелось упускать, никак.
Она проворно глотнула молока, отложила в сторону многослойный бутерброд. И поспешила осадить лошадей. Этот лапающий Софью за задницу мужик вполне мог быть одним из ее знакомых.
– Да этот, хозяин нынешний, – объяснила женщина в халате, глядя на нее с сочувствием. – Я плохо его знаю. Он нелюдимый какой-то, не здоровается. Отца хорошо знала, а этого нет. Да он тут и не бывает почти. Вот девку ту привез, во дворе полапал да укатил. Она тоже хороша! От жениха удрала, а этому зад подставляет. Нужна ему такая невеста-то?!
– Разберутся, – промямлила Арина, шумно дыша. – Так как найти мне дом этот? Не проводите?
– А чего провожать-то? Вон он, с крыльца его видать. Старенький, плохонький. Крыша шиферная. Она одна такая тут и осталась, все давно перекрыли. Отец-то Уваровых был мужик рукастый, а этот… Так, только для зада бабьего руки и отрастил.
– Как, вы сказали, его фамилия?!
Арина отшатнулась от стены, о которую опиралась, и шагнула к женщине с хлебом.
– Уваров. – Женщины снова переглянулись, и та, что с буханкой была, опасливо попятилась. – А что такое-то?!
– А
У нее сдавило горло от волнения, а глаза защипало, только бы не разреветься.
Вот оно! Вот!!! Неужели рядом? Неужели близко?!
Сячинов сказал, что Алла перед смертью часами говорила с кем-то по телефону. Телефон был зарегистрирован на умершего лет десять назад Уварова Николая.
– Коля его звали, – вспомнила женщина. – Хороший мужик был. А этот… Так, пыль, а не человек.
– А как его найти? – Арина поспешно расплачивалась и пропустила повисшее напряженное молчание. Удивленно вскинула на женщин глаза: – Что?
Продавщица отвернулась вдруг к полкам с продуктами и принялась перестраивать идеальный ряд консервных банок. А женщина в халате, прижав к груди хлеб, уставилась на Аллу совсем непочтительно.
– Ты вообще кто такая?! – выпалила она, насмотревшись вдоволь. – То ей Сонька нужна. То Колькин сын. Так кто нужен-то, а?! Может, ты аферистка какая-нибудь?! Так мы сейчас участкового быстро…
Конец фразы Арина не услышала, бегом выскочив из торгового павильончика. Дом под шиферной крышей в самом деле на этой улице был один. Покосившийся, давно не крашенный забор, местами подлатанный неумело и на скорую руку. Калитки не было. Собачья будка с провалившейся крышей и обмотанной вокруг нее ржавой цепью пустовала. В запустении был и сад, заросший полутораметровым бурьяном. Но вот сам дом казался обитаемым. На окнах колыхались от сквозняка цветные занавески – форточки открыты были. У покосившегося крыльца справа стояла пара ведер, наполненных водой. На трех шестах, вбитых слева от крыльца, были нанизаны две трехлитровые банки и глиняная крынка.
Здесь явно кто-то жил. И Арина теперь точно знала кто. А еще она знала, что Софья – подруга и коллега Аллы Митиной – обладала информацией куда большей, чем соизволила делиться. Она не могла не догадываться, к примеру, с кем конкретно часами могла говорить погибшая Митина по телефону, зарегистрированному когда-то на покойного Николая Уварова. С кем? С его сыном? Что за сын, чем занимается? Обладал ли он внушительными средствами, чтобы помочь Алле выплатить долги мужа? Почему Софья сбежала ото всех именно к нему? Что связывало всех троих? И почему, черт возьми, Сячинов не дал указание пробить адрес помершего десять лет назад Уварова Николая? Почему не разыскали его родственников? Совсем, что ли?! Или, решив все списать на Ветрова, не стали распыляться на других подозреваемых? Зачем пускать десять версий в разработку, девять из которых – пустышка?
– Эй, есть кто-нибудь? – Арина постучала сначала в переплет рамы, потом в окно. – Соня! Соня, я знаю, что ты здесь! Открывай! Есть разговор!
Тихо. По-прежнему колыхались цветастые шторки на окнах, вздуваемые ветром из распахнутых форточек. Солнце играло в пузатых, чисто вымытых боках трехлитровых банок. В бурьяне, опоясывающем запущенный сад, кудахтали и возились чужие куры. Дверь не открыли.
– Соня! – Арина грохнула кулаком по двери, схватилась за ручку и подергала. Дверь была заперта. – Соня, открой, я сейчас уеду, но потом приеду с нарядом! Так и знай! Тебе оно надо?! Тебе так необходимо общение с милицией? Давай попробуем кое-что обсудить. Если откажешься, я вызову наряд, и увезем тебя отсюда…