Возвращайся скорей, Микка-Мяу!
Шрифт:
— Не говоря уже о среднем расстоянии, — заметил неудержимо мыслящий Аромо.
— Почему? А что тогда? — полюбопытствовал Лайош Урод.
— Лайош! Лайош! — зашикали на него.
Кошка Ватикоти повернулась к коню Серафиму:
— Иными словами, весь вопрос в том, с какого расстояния ты видел этого могопача.
Конь Серафим не отступал:
— Я же говорю: издалека.
— Ну и каким же он тебе показался издалека? — спросил заяц Аромо.
— Далеким… — Голубой чудо-жеребец задумался. — Если это вообще…
Все
— Если это вообще… — подсказал ему лев Зигфрид Брукнер.
— Если это вообще был могопач, — с трудом выдавил из себя конь Серафим.
Все пришли в изумление.
— Значит, не исключено, что ты видел вовсе и не могопача? — спросил заяц Аромо.
— Не исключено, — кивнул конь Серафим. — Может быть, это был просто куст бузины. Или пенек. Тем более, что, когда я издалека видел это далекое нечто, было уже далеко за полночь.
Чтобы понять это невнятное объяснение, всем пришлось немного подумать. Не говоря уже о самом добром великане в мире Лайоше Уроде, которому пришлось думать изо всех сил.
Один лишь Бум-Бу-Бум, видимо, понял все сразу — на другом конце лужайки ему было хорошо слышно, о чем разговаривают друзья, — так как медведь произнес:
— Бум-бу-бум.
— Ну это уж слишком! — взвизгнул неудержимо мыслящий Аромо. — Придется его наказать.
Тут все подскочили к Бум-Бу-Буму и обступили его.
— Не забывай, у нас введено военное положение! — кричал Аромо.
Лев Зигфрид Брукнер торжественно указал лапой на Бум-Бу-Бума:
— Объявляю тебя регенатом.
— Может быть, генератором? — поправила кошка Ватикоти.
— Ренегатом, — сказал заяц Аромо, на этот раз правильно.
Ватикоти размахивала лапами:
— Регенатор или генератор, это все равно. В наказание мы привяжем тебя к дереву. Тогда уж ренегатничай сколько хочешь!
Они быстро раздобыли где-то веревку и в два счета привязали бедного Бум-Бу-Бума к дереву. Один Лайош Урод не участвовал в этом — испуганно прыгая вокруг приятелей, самый добрый великан в мире восклицал:
— Бедный Бум-Бу-Бум! Что вы делаете! Бедный Бум-Бу-Бум!
Заяц Аромо рявкнул на него:
— Может быть, привязать тебя рядом с медведем?!
О нет, только не это! Лайош съежился и не произнес больше ни звука. А остальные тем временем связывали Бум-Бу-Бума.
— Вот так, — удовлетворенно произнес неудержимо мыслящий Аромо. — А если еще хоть слово скажешь, заткнем тебе рот. Ясно?
И все пошли обратно — продолжать военный совет.
— Опаснее всего враг внутренний, — бормотал лев Зигфрид Брукнер.
— Мы остановились на том, что было далеко за полночь, —
Серафиму надоело быть козлом отпущения.
— Да. Ну, ничего страшного, — произнес он язвительно, — остаетесь еще вы, а вы-то наверняка видели могопачей с более близкого расстояния и при свете дня.
— Да уж видели, — осторожно ответил лев Зигфрид Брукнер.
— Еще бы, — сказал еще осторожнее заяц Аромо.
— Ясное дело, — прошептала кошка Ватикоти.
Лайош Урод, самый добрый великан в мире, вскинул голову.
— А может быть, я тоже видел? — спросил он взволнованно.
— Может быть, — кивнул лев Зигфрид Брукнер.
— Но он тебе, наверное, показался кустом бузины.
— Или пеньком.
Лайош Урод был поражен:
— Надо же, мне это и в голову не приходило! А ведь сколько я кустов бузины и пеньков перевидал в последнее время… Так, значит, это были могопачи. — Он вскочил и повернулся к Бум-Бу-Буму: — Бум-Бу-Бум! Слышишь, Бум-Бу-Бум!
— Вести разговоры с ренегатом запрещается, — строго заметила кошка Ватикоти.
Великан Лайош Урод умоляюще посмотрел на своих друзей:
— Ну хватит вам, давайте его отпустим!
Но все на него зашикали.
— Ты что, не понимаешь? У нас военное положение! — рассердился лев Зигфрид Брукнер. — Не будем отвлекаться!
— Правильно, — согласился заяц Аромо. — Пожалуйста, Зигфрид, расскажи нам о своей встрече с могопачами.
— А почему я? — испугался лев Зигфрид Брукнер. — По-моему, лучше тебе начать.
Неудержимо мыслящий Аромо почесал в затылке.
— Пусть лучше кошка Ватикоти начнет, — сказал он.
Против этого лев Зигфрид Брукнер не стал возражать.
— Правильно, Ватикоти, твоя очередь, — поддержал он.
Тут уже у Ватикоти испуганно забегали глаза. Но испуг ее продлился лишь мгновение — она самоуверенно улыбнулась и начала:
— Ну, видите ли, могопачи… Могопачи в два раза больше слонов. У них по пять ног и по пять лап. И в каждой из пяти лап они держат по кортику.
— По чему? — переспросил Лайош Урод, позеленев.
— По кортику. Это кинжал такой. Нож, — пояснила Ватикоти.
— Ну все, конец! — задрожал от страха самый добрый великан в мире.
Лев Зигфрид Брукнер, впрочем, чувствовал себя не лучше.
— А ты уверена, что у них по пять ног? — спросил он.
— Я уверена в этом так же, как и в том, что у них по пять лап, — хитро ответила Ватикоти.
Заяц Аромо подозрительно посмотрел на кошку:
— Извини, конечно, Ватикоти, но не скажешь ли ты, где ты их видела? И с какого расстояния?
— То есть как где? То есть как с какого расстояния? Нигде я их не видела.
Все озадаченно смотрели на кошку, не зная, радоваться им или возмущаться.