Возвращение Апостолов
Шрифт:
Немного в стороне от него, метрах в пяти по правую руку образовалась сложного вида воронка. Она росла на глазах. Внутрь немедленно лавиной хлынул песок. А из образовавшейся перед глазами Дэвида скважины, напоминая скорее сказку, чем реальность, возникла, вознесшись к небу, каменная колонна. В следующие минуты Дэвид с изумлением наблюдал, как вокруг него то и дело появляются углубления, вырастают колонны, образуя строение. Он понял подсознательно, что ему желательно вернуться обратно. Дэвид добрался до плиты; и как только его тело целиком оказалось лежащим на ней, остававшийся вокруг песок мгновенно исчез, что-то огромное с быстротой молнии взлетело вверх, невидимая волна пронеслась над ним, потом вдруг всё затихло, и Дэвид решил оглядеться.
То, что он увидел, было настолько
11. Храм
Дэвид находился в храме. Да, это был настоящий храм. Высокие колонны с серебряными навесами держали величественный купол, украшённый фресками, по всей видимости, известных мастеров своей эпохи. В укромных нишах, предусмотрительно расположенных в стенах, виднелись очертания больших и малых колоколов. С отделанных мрамором стен на Дэвида взирали незнакомые лики святых. Свет, падающий со всех сторон, давали свечи, множество свечей. Он наполнял лики святых таинственным блеском, зажигая в них какой-то неясный, непонятный Дэвиду внутренний свет. Их глаза становились всё более живыми, на задний план уходил мифический налёт, таинством времён сковывавший образа. Они начали исчезать, а вместо них каждый на своём месте возникли конкретные, живые и реально осязаемые изображённые на иконах существа.
Плита, на которой теперь сидел Дэвид, находилась в самом центре Собора. А вокруг неё стояли живые, сошедшие со стен, люди. Они стояли достаточно плотным кольцом и смотрели на Дэвида. Похоже, что у них у всех на губах застыл один и тот же вопрос. А сам он ошарашенно озирался по сторонам, тщетно пытаясь прикрыть своё голое тело под их, как ему казалось, осуждающими взглядами.
Существа молчали, и это молчание было таким угнетающим, что Дэвид осознал: если он не заговорит первым, не попытается наладить хоть какой-то контакт — время будет упущено, и он никогда себе этого не простит. Собираясь с мыслями, Дэвид ещё раз оглядел святых. На всякий случай для себя отметил, что их тринадцать человек. Слово «человек» пришло на ум Дэвиду непроизвольно. Просто все они были очень похожи на подобных Дэвиду; за исключением разве что одного. Этот тринадцатый, расположившийся за его спиной, уж точно не мог быть назван человеком. Вместо рук с его плеч свисали толстые плети, цвет лица был землистым, грубым, а на том месте, где, судя по всему, должно находиться сердце, не было буквально ничего. Ровное отверстие размером с кулак как бы насмехалось над всеми законами природы, над самой природой человека; в то же время действовало весьма устрашающе.
Дэвид решил смотреть на одного из стоявших. Особенно ему понравился находившийся напротив седовласый старец с удивительно молодыми глазами. Дэвид поёрзал, всё ещё беспокоясь относительно своего внешнего вида, и сказал, обращаясь ко всем, но преимущественно к стоящему перед ним.
— Я, Дэвид Джеффри, посланник с далёкой звезды, с планеты под названием Земля.
При этих словах лёгкий вздох раздался среди существ. Дэвид продолжил, расценив это, как знак того, что его понимают.
— Я вместе с друзьями хотел изучить здешний мир, но на нас напали пираты, захватили корабль. В живых остался только я. Меня высадили на станцию над вашей планетой.
Дэвид говорил сбивчиво, но по лицу стоявшего напротив понимал, что всё происходит так, как надо; благодаря этому взгляду добрых честных глаз старика слова его приобретали больше убедительности.
— Потом, — продолжал он, — стало происходить непонятное. Появился мой друг, капитан корабля, но я не поверил этому и оказался прав. Меня хотели заманить в ловушку. Я видел ещё двух роботов. У них был такой вид… Они были готовы растерзать меня. И я бы, наверное, погиб; но по чистой случайности оказался внутри портативного звездолёта. В нём я укрылся от роботов, покинул станцию и прибыл сюда. От перегрузок при спуске я потерял сознание, потом очнулся абсолютно голым, лежащим на этой плите.
Дэвид указал на платформу, на которой
— Вот моя история. Поверьте, всё это правда. Ответьте мне теперь, кто вы и где я нахожусь.
12. Двенадцать апостолов
Дэвид заметил, как стоявший напротив святой обменялся взглядами с человеком, расположившимся слева от Дэвида. У второго святого были удивительно красивые черты лица: широкий волевой подбородок, яркие карие глаза, волнистые волосы. Он выглядел моложе своих собратьев. Получив как бы утвердительный ответ, первый святой кивнул, провёл перед собой тыльной стороной ладони как бы по невидимому кольцу и заговорил. Его голос мелодичным переливом вошёл в обилие красок храма, зазвучал твёрдо и вместе с тем мягко, словно в такт музыке; а убеждённость, с которой говорил старец, заставила Дэвида внимательно вслушаться, вдуматься в произносимые слова.
— Мы святые апостолы. Люди Земли знали о нас ещё во времена, когда Понтий Пилат правил в Иудее. И мы защищали правду и справедливость, боролись со злом, желая очистить от него души людей. Меня нарекли апостолом Петром, и я делал всё, что было в моих силах, отрешась от мира, лежащего во зле. Рядом со мной двенадцать апостолов, — святой обвёл взлядом остальных, — но мы больше не помогаем людям. Мы побывали во всех заселённых мирах, спасали многих от гибели, вселяли в души разумных веру в торжество добра, в то, что любовь к ближнему способна воссоздать весь мир заново, восстановить из руин разрушенные города и храмы. Мы побывали в самых удалённых уголках Вселенной, но нигде не встретили столь жестоких в своей сущности и невежественных духовно людей, как земляне.
Дэвида передёрнуло. Совсем не это он ожидал услышать. Тем более, почему именно он должен отвечать за былые пригрешения своих сородичей. Это было очень давно, и Дэвид не имеет об этом ни малейшего понятия. В конце концов, его учили в школе космофлота, а не на фольклорных курсах.
Апостол Пётр продолжал говорить. Слова звучали с оттенком упрёка.
— Человек с первых минут своего существования вопреки законам бытия возомнил себя хозяином. Все страшные войны, пронёсшиеся над вами, не принесли ничего, кроме страданий и горя. Среди вас, однако, были и есть люди, понимающие всё это. Но они не в силах что-либо исправить.
Старец на мгновение умолк. Но в установившейся тишине раздался теперь другой голос. Он исходил от святого, стоящего слева через одного от Петра. Человек этот был немного хмур, сумрачен, но из-под нависших на глаза густых бровей на Дэвида был обращён добрый, успокаивающий душу взгляд.
— Я апостол Павел, — представился он.
Голос этого святого создал несколько иную мелодию. Она сразу больше понравилась Дэвиду, нежели предыдущая, и он стал слушать с удвоенным вниманием.
— Это правда, — говорил апостол, — что люди не всегда были достойны права называться людьми. Но нередко их просто нельзя было в этом винить, поскольку они не отдавали себе отчёта в содеянном. Позже они обращались к Богу в своих искренних молитвах, каялись и молили о прощении. А значит, в их жизни было что-то святое; то, через что нельзя запросто перешагнуть, переступить ради достижения собственного блага. Мы не виним людей в том, что они отошли от веры, отвернулись от нас. Перестав воевать между собой, они объявили войну нам, своей совести. И, тем самым, объявили её самим себе.
Апостол Павел замолчал, немного наклонил голову, едва заметно кивнул кому-то, стоящему по ту сторону плиты. Дэвид развернулся как раз вовремя. Он успел заметить, как этот человек смерил его взглядом. Дэвид сразу вспомнил про свой убогий вид, но святой сказал:
— Не беспокойся ни о чём. Знай, на тебе есть одежда!
Произнеся это, он протянул к Дэвиду руку, изображая какой-то знак. Дэвид посмотрел на себя, потом на эту руку с направленными в его сторону двумя перстами и почувствовал, что больше не мёрзнет. Снова окинув себя взглядом, Дэвид узнал свой космодесантский наряд. Всё было на месте, кроме разве что обуви. Пола храма всё также касались его босые ноги. Дэвид изумлённо посмотрел на святого. Тот в свою очередь опустил руку, ещё более посерьёзнел, произнёс: