Возвращение Арахны
Шрифт:
Глуа взглянул на девочку и зверя, которые, как завороженные, слушали его рассказ. Девочка А и думать забыла бояться водяного змея, а уютно устроилась в гамаке, сооруженном Стражем Тёмной реки из двух переплетённых меж собой живых колец. Саблезубый тоже понял, кто был его настоящим врагом. И если он время от времени вздрагивал, обнажал клыки и выпускал когти, то не против змея, а при упоминании о живой пыли.
«Подумать только, – возмущался про себя Ахр, – ещё немного – и я, свободный охотник, мог бы, как Карена, стать приспешником этой ядовитой дряни. Она ведь посмела щекотать меня невидимыми хоботками этих кусак и кусал».
– А что же случилось потом? – умоляюще прошептала А.
Она
– И не только нависла, – вздохнул Глуа, – а нежданно-негаданно приземлилась, можно сказать, прямо на их многострадальные головы. Ладно, слушайте дальше…
Колдунья против гномов
Гномы Таурии сладко спали в добротных каменных домах, убаюкиваемые скрипом колес Водяной и Каменной мельниц. Хитроумные мастера своего дела, которое их боялось как никого другого, и не подумали крутить-вертеть мельничные колеса вручную. Зачем, когда есть вода Тёмной реки, из жерла вулкана сама собой бегущая по котловине Таурии. Стоило только отвести ручей к лопастям Водяной мельницы, что любой ребенок по весне запросто делает, а дальше – дело техники! Мельничное колесо поднимало на самую верхотуру ведерки с водой и опрокидывало их в жёлоб. Вода весело неслась по жёлобу к лопастям Каменной мельницы, жернова которой жадно хрустели глыбами вулканического туфа, как изголодавшийся людоед косточками неосторожных путников, непрерывно выпрашивая: «Ну дайте же ещё! Ну что вам стоит!»
И нежадные гномы давали и давали. Ручной труд оставался только в каменоломнях, но там гномы, прирожденные камнеломы, чувствовали себя как рыба в воде. Такая работа была им только в удовольствие. А как же иначе? Так и профессию дедов-прадедов напрочь позабудешь! К тому же копи частенько подбрасывали что-нибудь новенькое: то железную руду для изготовления инструмента, то золото-серебро для женских украшений, то самоцветы для ребячьей радости.
Немудрено, что уставшие за день от хоть и увлекательной, но тяжелой работы, гномы не услышали, как над ущельем Проглотом зловещей тенью скользнул ковёр-самолет с колдуньей на борту. Из общей массы присмиревшего на ночь Жёлтого Тумана взметнулись его отдельные, страдающие бессонницей языки, радостно приветствуя своих ковёрных родственников по живой пыли. Те, подпитываемые злой энергией Карены, тоже бодрствовали в своих каменно-нитяных оковах, чтобы не пропустить самое интересное, и в ответ приветственно помахали крыльями ковра.
Ковёр сделал круг над котловиной Таурии, словно осматривая свои новые владения, и зашел на посадочную лужайку около поселка спящих гномов.
Наутро снова взошло солнце, всё так же журчала вода, как всегда привычно хныкали не желающие вставать и умываться ребятишки, но уже… при Карене. Вся жизнь гномов теперь разделилась на «до» и «после»!
И часа не прошло, как все гномы столпились вокруг лужайки, на которой во всю длину-ширину разлегся ковёр. А всю высоту, казалось, занимала великанша. По сравнению с гномами Карена была непомерно огромной, раз в тридцать больше. Может, не видя, это и не впечатляет, но стоит только представить, например, своего котенка раз этак в тридцать больше… Ну как вам такой саблезубый тигр? Мучить не захочется, а то мало не покажется!
Снисходительно осмотрев собравшуюся вокруг мелюзгу, Карена произнесла зловеще:
– Ну что, дождались? Отныне и навсегда я – ваша повелительница! Попрошу любить и жаловать! Впрочем, любить не обязательно, можно только жа-ло-вать! А это значит поить-кормить, одевать-обувать и выполнять любые мои приказы и прихоти. Кто осмелится ослушаться – добро пожаловать в ущелье с Желтым Туманом!
Ожидая
– А в обмен на жалование, – закончила Карена, – я обязуюсь вас охранять и защищать!
Гномы вообще-то тугодумы! Но не из пугливых, всякое видали и на земле, и под землей! Поэтому они только пока переглядывались, перешептывались и пожимали плечами, недоумевая, откуда взялась на их голову эта великанша. Ведёт себя донельзя нагло, траву на лужайке примяла, угрожает. С другой стороны, говорит, за какое-то жалованье обязуется защищать. Положим, охранять нас, гномов, вроде бы незачем, сами с усами. Некоторые вон даже и с бородами, значит, за сотню лет перевалило. Но если великанша возьмет на себя тяжелый труд в каменоломнях, тогда куда ни шло. Но уж больно громадная! Легче убить, чем прокормить…
Как бы подслушав мысли гномов, Карена приказала накормить ее, да как следует:
– А то там, в долине, все рыба да рыба!
Против этого гномы не стали сильно возражать. Этот… долг гостеприимства, вроде бы, обязывал сначала накормить, напоить, а потом уж как получится…
Вскоре на ковре, превратившемся из самолёта в скатерть-самобранку, выросла груда еды. Пыхтевшие, сопевшие, а может, уже и бранившиеся гномы сволокли все запасы провизии, какие только у кого были. Окорока, колбасы, колбаски, хлебцы, вино, вода… Этого гномам, пожалуй, не на один месяц бы хватило, да ещё и заначка осталась!
Карена же, истосковавшаяся по домашней пище, умяла столько, что даже привстать стало трудновато.
«Нужно вздремнуть после бессонной ночи, проведенной в полёте! – решила она. – А гномы никуда от меня не денутся!»
Великанша прилегла на ковре и прикрыла глаза. Теперь Карена не выглядела такой уж огромной. Её почти не было видно из-за окружившей лужайку груды объедков, костей, бочек, мешков, банок, горшков.
Гномы на цыпочках, стараясь не разбудить ещё одного Проглота, невесть откуда взявшегося на их бедные головы, разошлись по домам. После недолгого обсуждения было решено пока не причинять вреда Карене, а самим спрятаться в горных пещерах. И вот по одному и группами, ведя с собой домашний скот и неся утварь, гномы потянулись к каменоломне. Оттуда было уже рукой подать и до горных склонов. Колдунья спит, караван идёт!
Карена проспала целые сутки, а когда открыла глаза, сладко потянулась и вскочила на ноги, то не смогла удержаться от крепкого словечка:
– А гномы-то, Тёмная река их побери, сбежали!
Великанша огляделась по сторонам, приложила руку ко лбу, заслоняясь от яркого солнышка, посмотрела вдаль, на горные склоны котловины. Но где Карене было заметить гномов, этих непревзойдённых мастеров маскировки даже и на открытом месте. А обнаружить их, спрятавшихся в пещерах, было вовсе невозможно. Ведь подземелья – эта родная стихия горных гномов. Но бежать их разыскивать колдунья даже и не думала. У неё в запасе было мощное оружие дальнего боя: Жёлтый Туман. Откуда это колдовство взялось у Карены, она и сама не смогла бы объяснить. Наверное, оттуда же, откуда и умение плести ковёр: от жёлтой пыли, проникшей в её организм через рану, нанесённую пауком.
Колдунья мысленно очертила вокруг себя огромный круг, защищающий её от действия волшебства, проделала несколько пассов, пробормотала необходимые заклинания. Таурию стало заволакивать Жёлтым туманом. После этого она с чувством хорошо выполненной работы уселась на ковёр и принялась за еду. На этот раз Карена решила быть поэкономней. Ведь неизвестно, сколько времени Жёлтому Туману придётся выкуривать гномов из их нор.
– Ничего-ничего, подождем, пока эти малявки сообразят, в чём дело, – шептала она злорадно. – Пусть убедятся, что велика Федора, да… не дура!