Возвращение «Back»
Шрифт:
— Если вы будете достаточно находчивы, то пройдете с этим вашим боевым увечьем без очереди, и сделаете за меня покупки, — она лукаво улыбнулась. — Скажу, что вы мой племянник, только из Германии с… что там у вас? На первый раз они простят и пропустят.
— Никогда, — он забыл про телефонную будку.
— Да что с вами, мистер Саммерс? — понизив голос. — С вами что-то не так. Посмотрите на себя.
— Послушайте, — он отвел глаза, спрятал измученный взгляд.
«Что он мычит, словно дикий?» — думала она.
— Все
— Розы, — перейдя на шепот и с опаской озираясь. — А что они? Теперь их не найти, и потом цены. Их выращивают в теплицах. Но их почти все разбомбили, мистер Саммерс.
— Все не то, не то… это мистер Грант…
— Слушайте, мистер Саммерс, — испугалась она, — только не на улице, вокруг люди. Неловко обсуждать частную жизнь на ходу, вы уж меня простите.
— Скажите только одно, одно слово, — отчетливо произнес он. Его карие глаза смотрели на нее в упор. «Нет, черные, черные вишни», — думала она. — Он, в самом деле, потерял дочь?
— Не имею ни малейшего понятия. А теперь не изволите ли пойти домой и выпить чашку чая? Пускай Мэри позаботится о вас. Все нервы, — громко, на всю очередь. — Со мной такое случалось.
— Сей же час.
— Как? — полушепотом. — Но передо мной всего четыре человека!
— Вы должны! — взмолился он.
— Но завтра вас ждало бы такое угощение, ах, когда вы увидите, что у вас в тарелке! Право, даже не знаю, но миссис Ингланд говорила, сегодня завезут нечто особенное. Мистер Бланденс всегда так обходителен со мной.
— Вот, самое важное, — очень громко. — Его дочь. Откуда вы знаете, что она умерла?
Все шляпки дружно повернулись к ним. Щелк-щелк — защелкали булавки длиною в ярд, отворотились от прилавка, от закромов зеленщика, и впились в тайну глаз-хамелеонов странного хромого юноши. И миссис Фрейзер это заметила.
— Это невыносимо! — громко, чтобы вокруг было слышно. — Я уважаемая замужняя дама. Не забывайтесь, молодой человек! И откуда мне знать, что стало с его дочерью. С какой стати? Эти люди не имеют ко мне никакого отношения. Если не верите, спросите у мистера Мидлвича, — сказала лишь затем, чтобы избавиться от Чарли Саммерса. И попала в цель.
— Мидлвич… — прошептал он и в ту же секунду оставил ее.
Он нашел телефонную будку и позвонил в СЭГС, там ответили, однако, что мистер Мидлвич вышел. Весь оставшийся день он блуждал по городу. И, наконец, выйдя из забытья, увидел перед собой ворота в парк. Облокотился о ствол, рухнул прямо под деревом, забылся долгим глубоким сном. Проснувшись через несколько часов, почувствовал себя немного лучше. На сердце его лежала тяжелая, щемящая тоска.
Это был его последний здоровый сон перед наступившими затем мучительными ночами.
Глава 8
В контору он пришел на следующее утро, пропустил лишь день. Увидав свое отражение
— А, вот и вы, — встретила его мисс Питтер. Она говорила с нарочитой грубостью, поскольку неожиданно для самой себя обрадовалась его появлению.
— Да.
— Я уж решила, вы отправились в Бирмингем, но заглянула в ваш календарь и ничего не нашла, — деланно, небрежно. — А вчера пришла целая пачка повторных запросов.
Он молчал, просматривал почту.
— И еще звонили от Пардьюс, — с нажимом. — Они отказали адмиралтейству. И поддоны пойдут к нам. Их мистер Рикетс приносит извинения, они были обязаны подписать другой договор. Что-то срочное, сказал, важнее, чем мы.
Он молчал.
— Я сказала, вас нет, — надеялась вытянуть из Чарли оправдание, — что вам срочно пришлось выехать в Бирмингем. И потом постаралась добиться от него обещаний. То есть каких-то сроков по поставкам этих ваших поддонов, подносов, или как их там, — это было уже вовсе ни к чему. — И знаете что?
Он только рассмеялся. Комедиант какой-то.
Она облокотилась о шкаф, смотрела на него сверху вниз. Он просматривал почту. Она повернулась так, чтобы были видны ее руки, нарочно, чтобы он заметил. Но ему было все равно, он не смотрел.
— Все хорошо?
Он поднял на нее глаза. Что-то новое и страшное застыло в них. Она сгорала от любопытства.
— Да. А в чем дело?
— Просто спросила. Так что я сказала, вы перезвоните. Понимаете, я всегда так, волнуюсь, а впрочем, наверняка напрасно, — она явно лукавила.
Он вернулся к письмам. Наступила пауза. Она припудрила нос.
— Не буду обманывать, что это мечта всей моей жизни, — она бросила презрительный взгляд на картотеку, — болеете вы, или что там у вас стряслось, нет уж, увольте, только не малышка Дот.
Отношения их были не такими близкими, чтобы разговаривать столь фамильярно, но ей очень хотелось выудить из него правду. Он был таким беспомощным. Вчера она перенервничала из-за его исчезновения, сегодня этот странный взгляд. Она уверяла себя, что просто не хочет оставаться одна с этой картотекой.
— А что вы вчера делали? У вас было свидание? Вы что-то отмечали? Какое-то событие?
Он испуганно взглянул на нее. Она притворилась, что поняла по его глазам причину.
— Так, у вас похмелье? — защебетала она. — А у меня ни разу в жизни не было похмелья. Только голова немного кружилась, совсем чуть-чуть, даже мама ничего не заметила. А если не знает мама, то другим и подавно нет дела.
Он выпрямился на стуле. Она знала, что он не умеет лгать.
— Так, пара стаканчиков портвейна, но мне сразу ударило в голову. Это, наверняка, его аромат, знаете, сладкий, как роза… — она запнулась, увидав, что лицо его перекосило судорогой.