Возвращение «Back»
Шрифт:
— А что это такое? — она не сдавалась.
— Это делают из птичьего помета.
— А вы меня, случайно, не разыгрываете?
— Слово чести, — сказал он. Она терпеливо ждала.
Как любой неразговорчивый человек, он умел свободно рассуждать о технических вопросах, порой его даже трудно было остановить.
— Помог случай. Как и во многих других открытиях. Например, с нержавеющей сталью. Тогда, во время очередной инспекции в плавильном цехе, в струе воды что-то сверкнуло. Маленькая стальная стружка. Ее взяли на экспертизу, провели, на всякий случай, анализ. И вот вам, пожалуйста — теперь ей разрезают мясо.
— Впервые слышу.
— Так и parabolam — все решил
— Быть не может!
— Нет, возможно, я, действительно, несколько преувеличиваю. За это взялись специалисты, вещество выделили, а позже обнаружилось, что оно в еще больших пропорциях содержится в помете морских птиц, в местах их массового обитания. И его стали закупать как настоящее промышленное сырье и поставлять через океан из Южной Америки. Его плавят в специальных ретортах, которые мы заказываем Диксонам. Во время горения это вещество выделяет газ, который затем проходит через катализаторы. Оттуда образовавшийся пар поступает в охлаждающие камеры, которые нам поставляет АБП, затем происходит преобразование охлажденного газа в кристаллическое вещество, и, наконец, наши кристаллы оседают на поверхности — вы ни за что не поверите и снова решите, что я вас разыгрываю, — они оседают на поверхности самых обыкновенных листьев лавра благородного — их мы раскладываем на специальных полочках, которые изготавливает для нас компания Пардьюс.
— Ой, а у меня есть знакомая по имени Лорел [8] . Только мы зовем ее Гарди [9] .
— А у меня была знакомая по имени Роза.
Странно, но имя Розы не вызывало в нем никаких чувств. Он даже перестал думать о ней.
— Так вот, — продолжал Чарли, — затем листья промывают. Вы не поверите, но лавровый лист обладает особыми свойствами, благодаря которым мы используем его в своих технологиях. Далее эта вода проходит через испаритель, который мы заказываем у Беннетов, и дело в шляпе! Двести пятьдесят фунтов за тонну. В общих чертах, это все. Если вас интересуют подробности, идите к Коркеру.
8
Laurel — лавр (англ.).
9
Лорел и Гарди — популярный комедийный дуэт в американском кинематографе первой половины XX в.
Коркер был главным инженером и конструктором установки.
— Ну что вы, я и не посмею, — почтительно кивнула она.
— Но он мастер своего дела, — пробормотал мистер Саммерс и неожиданно ушел в себя. Он молчал минут пять, забыв отвести от нее взгляд, так что больше она не вытянула из него ни слова, пока не зазвонил телефон.
Все-таки, что-то в ней есть, — очнувшись, решил он.
Уходя с работы, они столкнулись в дверях.
— Что творится в небе, не знаете? — спросила она.
— Я пока не выходил.
— Ой, ну с вами не соскучишься! — она рассмеялась.
И он почувствовал какое-то новое волнение, неведомое, казалось, даже в той, довоенной жизни. По дороге она тараторила,
— Мы с вами тут совсем одни, — сказала она.
Он молчал.
— А мне одна девушка сказала, что вы награждены Военным крестом?
— Я? Нет.
Она ждала. Он молчал. Они сели в автобус.
— А говорят, вы были в лагере для военнопленных?
— Верно.
— Ой, вам не позавидуешь. Сидеть там за семью замками.
Он молчал. Она сдалась.
— А, кстати, какой это номер?
— Девятый.
— Господи, не знаю, что на меня нашло. До завтра! — и выпрыгнула из автобуса.
В ту ночь она не выходила у него из головы.
На следующий день она вновь взялась за свое. «А что тут такого?» — решила она. Терять все равно нечего.
— Помните, как я вчера запрыгнула в тот автобус? — сказала она, склонившись над картотекой. — Забавно, правда? Вот только мама уехала, и я постоянно делаю глупости. Все одиночество.
Он поднял на нее глаза.
— Нет, конечно, в общежитии скучать не приходится, но мама была мне другом. Знаете, мы ведь жили с ней душа в душу, хотя и под одной крышей — обычно бывает наоборот.
— Допустим.
— «Точка [10] , — так она называла меня, — точка — запятая, что там идет за углом?» — и мы бросали все дела и бежали в киношку. Но она уехала от этих бомбежек.
К счастью, зазвонил телефон, и Чарли не пришлось додумывать ответ. В тот день он звонил, не переставая.
10
Dot — точка (англ.). Также имя Дот, сокращенное от Дороти.
Но он прозрел.
Он обманывал себя, бежал от своих мыслей, но ведь у нее была грудь. Она как будто стеснялась ее и куталась в свои мягкие, как пуховое гнездо, кофточки, внутри которых, казалось, пряталась пара белых мышат. Эти жуткие укутанные пупырышки преследовали его. И он знал, что она знает, когда он смотрит.
Они целыми днями просиживали за одним столом. Она заполняла карточки, приносила ему документы, когда он звонил поставщикам. Ей приходилось тянуться через стол, и однажды он заметил, что у нее были гладкие, как овал, руки, которые конусом суживались в узкие, с красивыми пухленькими ямочками, запястья, маленькие хрупкие кисти и ловкие, жутко белые пальцы с заостренными накрашенными ногтями, похожими на оболочку бутонов, вот-вот готовых распуститься в тюльпан — как, если бы, допустим, начать мыть посуду.
В эти минуты он боялся самого себя.
Или, порой, когда он диктовал письма, у него вдруг перехватывало дыхание, когда он представлял себе ее нежную кожу на тыльной стороне рук, где как раз заканчивалась округлость мышц, перехваченная канвой коротких рукавов платья; и монотонно бубнил: «Их номер СМ/105/127— наш номер 1017/2/ 1826», просиживая целыми днями на месте, не желая оставлять ее одну с корреспонденцией.
Тюрьма сделала его непорочным. Сам он считал, что имя его чувствам — вожделение. Он терзался. Но, как всегда, бездействовал. Вероятно, так было еще и оттого, что вся она состояла из противоречий. Эти руки выглядывали из рукавов мешковатых платьев, голубые глаза смотрели из-под лохматой челки, взгляд ее был сообразительным, но нервным и чересчур самоуверенным; ноги были ничем не примечательными, самые обыкновенные ноги, однако же руки ее были само совершенство; и он захлебывался от смущения, поглядывая на ее грудь.