Возвращение блудного сына
Шрифт:
– «Пожалуй, ты меня убедил! Я дам тебе безвозмездно, но сколько?».
– «Пока сам не знаю. Я готов их брать у тебя по частям. Для начала, хотя бы… сто тысяч долларов!».
– «Сто тысяч долларов?! Ты, что… ох…л, что ли?!» – с удовольствием завершил Руль фразу давно забытым русским матом.
От удивления Воронцов вытаращил глаза и пошёл на попятную:
– «Ну, хорошо! Не ерепенься! Я пошутил. Это всего! А для начала – десять тысяч!».
– «Тоже
– «Ну, и ладно! Я подожду… три дня».
– «А как тебе позвонить?».
– «Я сам тебе позвоню!».
– «Нет, давай тогда через неделю, так вернее будет!».
– «Хорошо, договорились. Я тебе позвоню через неделю. Всё, пока» – протянул руку Воронцов для прощания.
Но Рауль только небрежно отмахнулся.
И Воронцов расценил это, как свою победу.
Рауль некоторое время ещё сидел неподвижно, раздумывая. Потом завёл машину и рванул с места, что-то решив про себя.
А утром один из сотрудников российского посольства обнаружил условный сигнал о выходе разведчика на аварийную связь через тайник № 2.
И уже к вечеру в Центре получили сообщение из Буэнос-Айреса от Гектора, в котором говорилось о неожиданном появлении Воронцова и шантаже с его стороны, а также с просьбой помочь в его нейтрализации.
Центр хотя и законсервировал своего сотрудника Гектора, всё же не веря в его преданность, но так глупо терять своего потенциального агента тоже не хотел. И началась работа по его защите.
– «Возьмите всю имеющуюся информацию по этому Воронцову у ФСБ и срочно мне на стол!» – распорядился сам директор СВР в связи с необычностью дела, которое могло привести и к международному скандалу.
– «Так этот Воронцов может сдать нашего Гектора, как аргентинцам, так и американцам, так и тем и другим одновременно?! Надо срочно принять меры по укреплению его легенды здесь, в Москве. Займитесь его классом и школой, в которой они с Воронцовым учились! Надо всё подчистить, как следует замести следы!» – дал Вячеслав Иванович задания своим подчинённым, вызванным по этому поводу на эту срочную и важную оперативку.
Контрразведка СВР, совместно с ФСК, после предательства Запорожского и шантажа Воронцова была вынуждена принять срочные меры по защите информации о школьных годах Вячеслава Платоновича Гаврилова-Кочета, как, безусловно подтверждающей его российское гражданство.
В его бывшую школу были направлены сотрудники контрразведки. После разговора с директором школы под расписку они временно изъяли ту школьную документацию, которая могла подтвердить учёбу в ней Гаврилова-Кочета, и с которой потом смогли бы ознакомиться «посетители». Тут же, с помощью того же директора и завуча, некоторые из изъятых документов были заменены на подложные документы без его фамилии.
Также были проинструктированы некоторые из преподавателей и обслуживающего персонала,
А тем временем из Центра Гектору была передана, и тоже через тайник № 2, шифровка, из которой он узнал, что его руководство расписалось в своём бессилии ему реально помочь, и даёт ему карт-бланш на самостоятельное принятие решения на устранение Воронцова.
После такого Раулю впору было обидеться на своё московское руководство, плюнуть на всё и послать всех к чёрту!
Обиженные в службе разведки встречаются нередко. Подавляющему числу людей вообще трудно даётся правильная самооценка, в том числе и среди разведчиков. Тем более, им иногда бывает трудно оценить действия своего руководства в соответствующей сложной обстановке. Теперь это коснулось и Рауля.
Боясь в любой момент предательства Воронцова, Гектор теперь стал очень мнительным при встречах с источниками информации. Ведь его учили, что если контрразведка вплотную заинтересовалась разведчиком, то он не имеет права рисковать безопасностью своих источников информации, ещё больше обострять ситуацию.
Поэтому неделя прошла тяжело. Раулю пришлось отложить несколько встреч. Пора было что-то решать с Воронцовым.
Вероятность того, что тот отстанет после оплаты, равнялась нулю. После первой суммы наверняка последует вторая, третья и так далее. Даже, если ему заплатить очень много, он всё равно может предать, хотя бы для того, чтобы спрятать концы в воду. А тут, как назло уже нет Пако и связника, которых можно было попросить о какой-нибудь помощи. Так что денег Воронцову давать нет смысла. А если он будет опасен, то надо будет от него избавляться физически, а сейчас идти ва-банк! – принял решение Гектор.
Через неделю тот опять позвонил вечером домой к Раулю:
– «Здравствуй! Ну, как?».
– «Привет! Что, как?».
– «Деньги приготовил? К встрече готов?».
– «Слушай, какие деньги, какая встреча? Побойся Бога!».
– «Ну, ты даёшь! Я же тебе объяснил ситуацию! Ты, что ли не боишься?».
– «А ты?».
– «Я-а?.. Ну, как хочешь! Ты сделал свой выбор!» – нарочно быстро положил он трубку, чтобы испугать Вячеслава.
А тот специально так себя повёл при разговоре, чтобы проверить решимость Воронцова сдать его спецслужбам. Рауль надеялся, что прежде, чем это сделать, Воронцов перезвонит ему ещё раз. Уж очень он любил деньги. А без полученных денег, посаженый в тюрьму его школьный товарищ был бы ему без надобности.
И, действительно, через несколько дней в четверг звонок повторился.
– «Добрый вечер!» – начал он вкрадчиво.
– «О-о! Добрый вечер! Рад тебя слышать! Ну, я готов с тобой встретиться! Как ты?» – сразу ошарашил он Воронцова.