Возвращение чародея
Шрифт:
– Довольно идиотская история, – заметил он, направляя на меня мудреный прибор, состоящий из сложной системы линз. – Маг, попавший под действие собственного заклинания. Как это произошло?
– Случайно, – сказал я. – Пергамент, на котором оно было написано, загорелся от влетевшей в окно стрелы, огонь высвободил заклинание, и оно осело на первом живом объекте, оказавшемся поблизости.
– Интересно, что это был за пергамент, – сказал Исидро. – Адепты школы огня утверждают, что для подобных эффектов требуется проводить специальные ритуалы, а у тебя все получилось совершенно
– Фигня случается часто неожиданно, – сказал я. – Особенно часто всякая фигня случается именно со мной.
– Я уже заметил, что ты притягиваешь неприятности, как магнит – железные опилки.
– Спасибо за лестное сравнение, – сказал я. – Мигель употребил бы выражения похлеще. Что-нибудь, связанное с мухами и продуктами жизнедеятельности органических существ.
– Я вижу, год разлуки не добавил теплоты в ваши взаимоотношения.
– Заметит ли ледник повышение температуры на один градус? – вопросил я. Исидро закончил калибровку прибора и внимательно изучал воздух над моей головой. – Что-нибудь видно?
– Ага, – сказал он. – Работы на пару часов.
– У меня бы это заняло пару недель.
– Значит, ты недостаточно упражнялся. Скажи, отсутствие мизинца тебя не беспокоит?
– Только в том плане, что меня постоянно спрашивают, куда он подевался.
– Ты не испытываешь сложностей в работе с заклинаниями, требующими жестикуляции?
– Нет. Не знаю. Не пробовал, – одно из таких заклинаний спасло нам с Карин жизни, когда мы угодили в плен к гоблинам. Правда, тогда все мои пальцы находились на своих местах.
– Настоятельно рекомендую попробовать, – сказал Исидро. – Ты должен знать пределы своих возможностей. Поездка на Зеленые Острова вряд ли станет для тебя легкой прогулкой.
– Думаете, будут неприятности с дядей Озриком?
– Озрик – не единственный, кого тебе следует опасаться.
– А кто еще? Лорд Аларик? Я ведь там никого не знаю, черт побери.
– Я отправлюсь с тобой, но это не значит, что ты не должен смотреть в оба, – сказал Исидро. – Вряд ли я смогу прикрывать тебя двадцать четыре часа в сутки.
– Не понял, – сказал я. – Разве Мигель с нами не поплывет?
– Нет.
– Почему?
– Полагаю, у него слишком много врагов на родине, – сказал Исидро.
– Разве что-нибудь может испугать нашего доблестного воина?
– А ты не знаешь, каким путем получает свою должность мастер над оружием?
– Убив предыдущего мастера, разумеется.
– Сейчас мастер над оружием – лорд Аларик, – сказал Исидро. – Когда-то им был Мигель. И если выяснится, что он до сих пор жив, положение лорда Аларика станет весьма шатким. Скорее всего, дело закончится поединком между ними, а при всем моем уважении к боевым качествам Мигеля, у него не хватает одной руки, в то время как у Аларика все конечности на месте.
– Просто мне странно осознавать, что отнюдь не Мигель является величайшим бойцом в мире, – сказал я. – После долгих и мучительных лет ученичества…
– Времена меняются, – сказал Исидро. – На место одних воинов приходят другие. Это естественный порядок вещей.
– Я не отвлекаю вас разговорами? – спохватился
– Ничуть. Чистка ауры от посторонних примесей – занятие не сложное, но нудное. Я вполне мог бы без него обойтись, но раз уж так вышло, и ты припас для старика-учителя эту работенку… Давай поговорим.
– Расскажите мне об Озрике.
– Что ты хочешь знать?
– Хоть что-нибудь. Все, что я знаю сейчас, можно изложить в двух словах. Он мой дядя и, возможно, приложил руку к смерти моего отца. Как он отнесется к моему появлению? Будут ли проблемы?
– Сложно судить о том, кого не видел больше двадцати лет, – сказал Исидро. – Но я не верю, что Озрик как-то замешан в смерти Оберона. Твой отец мог бы так поступить со своим братом, а Озрик… Несмотря на то что у них был общий отец, Озрик и Оберон были совершено непохожи друг на друга. Если Оберон был огнем, то Озрика следует назвать водой. Они прекрасно дополняли друг друга, и если бы их качества сочетались в одном человеке, из него получился бы идеальный правитель. Оберон был сильным, жестким, стремительным. Тот Озрик, которого я знал, был мудр, спокоен, рассудителен и чтил традиции. Единственное, чего ему не хватало, это решительности. Поэтому я и не думаю, что он мог устроить заговор против твоего отца.
– Но кто-то же его устроил.
– Фигура эльфийского короля священна, и покушение на него приравнивается к святотатству, – сказал Исидро. – Если имел место заговор, вряд ли в нем участвовало большое количество народа. Скорее, это был одиночный убийца, действовавший на свой страх и риск.
– А как же заговор, о котором якобы узнал Оберон?
– Не знаю. – Исидро покачал головой. – Возможно, Оберон неправильно оценил размеры грозящей ему опасности.
– Скорее всего, так оно и было, – сказал я. – Только он недооценил опасность, а не наоборот. Ведь его же в итоге убили.
– Все это было сложно тогда, и не стало проще за последние двадцать лет, – сказал Исидро. – Возможно, мы сумеем разобраться с тайной смерти Оберона на Зеленых Островах, но я не слишком удивлюсь, если мы так никогда и не узнаем всей правды. Убийство, не раскрытое по горячим следам, с течением времени становится все более загадочным.
– Вы прямо пышете оптимизмом, – сказал я.
– Ты кое-чего не понимаешь, – сказал Исидро. – Мы отправимся на Зеленые Острова совсем не для того, чтобы найти и покарать убийцу Оберона. Сейчас перед эльфами стоят более важные проблемы.
– Война, – сказал я.
– Война, – подтвердил Исидро. – Если Вестланд ее проиграет, Зеленые Острова не выстоят в одиночку.
– Вы тоже считаете, что будущее эльфов неразрывно связано с будущим человечества?
– А разве ты сам так не считаешь? Разве ты не собираешься связать свое собственное будущее с представительницей человеческого рода?
– Не вы ли отговаривали меня от подобного решения?
– Я лишь советую тебе быть осмотрительным, – сказал Исидро. – Вы с ней любите друг друга, это очевидно. Но зачастую в жизни бывает так, что одной любви оказывается недостаточно.