Возвращение чародея
Шрифт:
– Все усложняется под солнцем, – согласился Озрик. – Появились новые расы, с которыми надо считаться. Мы утратили свое влияние. Теперь люди, орки и гномы делят мир между собой.
– И ты смирился с тем, что в новом мире нет места эльфам?
– Теперь уже неважно, с чем я смирился, а с чем – нет, – сказал Озрик. – Отныне решения принимаю не я, могу лишь дать совет. Хочешь получить его прямо сейчас?
– Не откажусь.
– Это даже не совет, а наблюдение, – сказал Озрик. – Племянник, знаешь, в чем твоя самая большая проблема, которую я вижу на данный момент?
– Просвети
– Ты сам до конца не определился, эльф ты или нет. По крови ты – чистокровный эльф, но ты вырос и воспитывался в Вестланде, и я вижу, что у тебя сложности с самоопределением.
– Правда?
– Я несколько раз замечал, как ты говоришь о эльфах, используя местоимение «они» вместо «мы». Порой называешь какого-то эльфа человеком. Твои подданные будут следить за тобой, они обратят внимание на любую твою оговорку, и эта оговорка им очень не понравится. Следи за своей речью. И, прежде чем что-то решить, выбери, кем являешься ты сам.
– Странно, что ты не упомянул о человеческой женщине, которую я взял в жены, – сказал я.
– Полагаю, причины у тебя были, – сказал Озрик.
– Только одна.
– Ты ее любишь, – догадался Озрик.
– Именно.
– Это здорово, и я за тебя рад, – сказал Озрик. – Но наши женщины не придут в восторг от одного ее вида. Более того, они посчитают, что ты нанес им тяжкое оскорбление. Пренебрег ими. Некоторые мужчины тоже будут не слишком довольны.
– Почему? Ведь теперь им достанется на одну эльфийку больше. Или на этот счет тоже существует традиция?
– Раньше подобный вариант никому и в голову не приходил, – сказал Озрик. – Прецедентов не было.
– Каковы будут последствия?
– Разные. Будут говориться неприятные вещи, но исключительно за глаза, и никогда – в лицо. Могут пойти фривольные анекдоты. Ты переживешь.
– Открытые выступления? Бунты?
– Не думаю. Хотя… Когда дело касается королевского брака, первое, о чем начинают думать, это о наследниках.
– Не вижу никаких проблем. Человеческие женщины способны рожать детей от эльфийских мужчин.
– Да, но какие это будут дети?
– Мои.
– Вот так всегда и говори, – сказал Озрик. – Она ведь не из высокого рода?
– Нет.
– В принципе, это неважно. Просто я подумал, что ты мог взять ее в жены по причине какой-нибудь договоренности с Людовиком… Если это так, я хотел бы знать точно.
– Это не так.
– Тогда поздравляю, племянник.
– Спасибо.
– Ты должен понять одну очень важную вещь, касающуюся тебя и твоих подданных, а также их отношения к королю, – сказал Озрик. – Что бы ты о себе ни думал, король у эльфов больше, чем король. Он… полубог. Не совсем то слово, но наиболее близкое по значению. Ты можешь вести себя как угодно, говорить что угодно, и никто тебе слова не скажет, пока ты готов встать на защиту государства, и Повелитель Молний подчиняется только твоей воле. По крайней мере, не скажет этого в глаза. По сравнению с некоторыми нашими прошлыми правителями, даже Оберон был воплощением мудрости и смирения. Эльфы терпеливы. Дай нам время, и мы привыкнем к чему угодно. Привыкли же мы к мысли, что скоро умрем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой
Не знаю, о чем беседовал Ринальдо со своим дядей, но из кабинета они оба вышли с довольно мрачными лицами. Пока они разговаривали, а на это ушло больше часа, мы топтались в коридоре, как бедные родственники.
Во время плавания Ринальдо находился в состоянии перманентного нервного стресса. Конечно, он старался не подавать вида, но перспектива оказаться во главе целого государства пугала его до чертиков. У меня будущее также вызывало некоторое беспокойство, но… На мой взгляд, все самое худшее в моей жизни уже случилось. Вряд ли положение королевы Зеленых Островов может оказаться намного хуже положения рабыни в Вольных Городах.
Озрик проводил нашу компанию в тронный зал, по дороге отдав кому-то из слуг несколько распоряжений. Никогда не бывала в тронных залах, но эльфийский образчик на меня особого впечатления не произвел. Просторное помещение с двумя креслами, поставленными на невысокий подиум. Простой каменный пол, каменные стены, негорящие факелы в металлических держателях…
– Поскольку у нас не было короля, тронным залом мы не пользовались, – пояснил Озрик. – И не стали его украшать, решив, что это несколько преждевременно. Мы решили, что если… то есть когда король найдется, он прикажет отделать помещение по своему вкусу.
– Где же ты вершил королевский суд, дядя?
– По большей части в своем кабинете. Или на площади перед дворцом.
– Пожалуй, я не буду здесь ничего менять, – сказал Ринальдо. – Как показывает практика, дизайн помещения не может спасти его от пожара. Кроме того, я не думаю, что мне понравится восседать на троне. Но для первого представления он вполне сгодится.
– Древесный Трон тоже сгорел, – сказал Озрик. – Нынешнее кресло – символ не королевской власти, а, скорее, надежды на то, что король когда-нибудь вернется. По правде говоря, в последние годы мы начали терять эту надежду. Магические артефакты обычно теряются так, что их обнаруживают лет через пятьсот, а то и вообще не находят.
– Повелитель Молний не был потерян, – вмешался Исидро. – Он все время пребывал у своего законного владельца.
– Да, но кто об этом знал? Впрочем, период безвластия закончился, и король снова восседает на троне, то есть в кресле. – По виду Озрика нельзя было сказать, радует его такое развитие событий или огорчает.
С одной стороны, он избавился от ответственности. А с другой – потерял власть. Его отношение к происходящему могло зависеть только от того, каким Озрик был человеком, чего именно он хотел от жизни.
На его месте Ринальдо плясал бы от радости и с улыбкой вручил бы Повелителя Молний тому, кого бы меч признал своим хозяином. Я бы тоже не слишком расстроилась, но… На Зеленых Островах корона является приговором.
Ринальдо усадил меня в меньшее из кресел, а сам уселся в другое.
– Озрик, встаньте по мою правую руку, – распорядился он. – Исидро – по левую. Гарланд пусть стоит позади трона в знак признания его особых заслуг. Джеффри… вам придется спуститься с подиума и постоять внизу.