Возвращение домой
Шрифт:
– Ждите меня здесь!!!
Ждать здесь? Разве могли они ждать здесь – в этой яме под корнями, – когда происходит такое?! Такое!..
«Меня!» «Ждите меня!» По этим словам, по красноречивому взгляду капитана, по его решительности Джейк понял сразу: Алмаар обречён! Если он успеет выскочить на дорогу к сионийскому патрулю, он сдастся ему и останется жив. Но вряд ли! Дюпрейн не позволит, не допустит этого! Именно сейчас он и убьёт Алмаара! Ради этого он и бросился следом: перехватить, не дать сбежать, не позволить сдаться в плен…
Они ждали очереди, очереди из автомата. Ждали долго – секунд
До дороги было метров сто – или чуть больше? Джейк преодолел это расстояние за несколько секунд, вломился в придорожные кусты и сразу понял: Дюпрейн не успел… Опоздал! Алмаар шёл по дороге со своим пустым автоматом, а навстречу ему медленно ехал большой бронированный грузовик. Сионийцы, человека четыре, повскакивали со своих мест, столпились у кабины, растерянные, удивлённые. Все они знали, что здесь в лесу есть вражеские диверсанты, знали и про то, что противнику выставлены условия и дано время на раздумье. Знали, но растерялись при появлении парня в незнакомой форме без знаков отличия. К тому же он был один! Совсем один! Это настораживало, и первое, что пришло каждому из них на ум – это же ловушка!!!
До машины оставалось совсем чуть-чуть, в самый раз для выстрела. Янис чётко помнил: в автомате всего один патрон. Для одного прицельного выстрела! Затвор был передёрнут ещё раньше, палец давно лежал на спусковом крючке, оставалось только вскинуть автомат и выстрелить, выстрелить надо почти в упор. С такого расстояния и целиться не обязательно…
Он учёл всё, всё рассчитал правильно, кроме одного – он не был убийцей!
НЕ БЫЛ УБИЙЦЕЙ!!!
Он не смог выстрелить сразу при столкновении с врагом, не смог сделать всё так, как задумал, как решил ещё там, в яме под корягой. И потому сейчас просто стоял и смотрел на них, и чем дольше смотрел, тем больше понимал, что не может решиться на выстрел… Перед ним был не тот эфемерный ненавистный враг, рисуемый его воображением, перед ним были такие же парни, как и он сам: молодые, растерянные, с удивлёнными улыбками на лицах…
Машина остановилась с тихим утробным урчанием, стало слышно, как Алмаар бухнул каблуками, делая последний шаг.
Тишина! Тишина и полная неподвижность!
Сколько они стояли друг против друга, – враги, воюющие между собой, противники?! Воюющие, но впервые столкнувшиеся лицом к лицу…
Казалось, время остановилось, замерло так же, как и люди на этой дороге.
«Я же не смогу!!! Не смогу вот так прямо… Ну, выстрелите же кто-нибудь, сделайте первый шаг!!! И тогда я смогу!.. Я отвечу, я справлюсь… Обещаю!»
Джейк со своего места увидел, как медленно – до жути медленно! – Алмаар стал поднимать руки.
Сдавался!!! Он сдавался в плен!!!
Очередь, длинная и неожиданно громкая до невыносимой боли в ушах резанула слух, разделила время и весь мир на миг до выстрела и – после!
Откуда?! Кто?!
Джейк так и не понял: кто же выстрелил первым? Кто не сдержался?
Но потом всё смешалось в стремительном круговороте. Выстрелы со всех сторон, отовсюду, и – крики… Рёв газующей машины, и визг покрышек по криолитовому покрытию… Алмаар успел увернуться от машины, чуть не сбившей его с ног; одна
Что-то случилось! С Дюпрейном!..
Джейк это сразу понял, как только увидел ошалевшие глаза Моретти, белое, как мел, лицо Кордуэлла, и… капитана, скорчившегося на земле с руками, прижатыми к животу… Подстрелили?! Капитана подстрелили?!.. Нет! Не может этого быть!..
Джейк упал на колени рядом с Дюпрейном молча, ни слова не говоря.
– Алмаар… Ты видел Алмаара?.. – синие глаза смотрели на Джейка в упор. Живые глаза, властный требовательный взгляд и привычный сильный голос, голос, который Джейк из тысячи тысяч узнал бы…
– Нет, господин капитан! – Джейк чуть не возликовал в душе: «Живой! Прежний капитан!.. Пронесло!.. И на этот раз пронесло!.. Может, ранение несерьёзное?.. Он же сильный… Он не может быть ранен…»
– Я хочу точно знать: мёртв он или нет! – Дюпрейн упрямо нахмурил брови, потом перевёл взгляд на Кордуэлла, глянул на Моретти. – Все живы? Никто не ранен?
Поднялся он сам, так и не убирая руки, сделал несколько шагов и вдруг качнулся… Но не упал – привалился плечом к стволу дерева, устало закрыл глаза. Джейк смотрел на капитана снизу, он так и стоял ещё на коленях, смотрел с надеждой во взгляде, с ожиданием, и уже всё понимал: «Зря! Всё зря!..» Зря он надеялся на благополучный исход. Всё куда серьёзнее, всё намного хуже…
Автомат Дюпрейна остался лежать на земле; опустив взгляд, Джейк уставился на оружие… «Ведь он никогда не оставил бы свой автомат, не забыл бы про него… Дюпрейн не такой, не та выучка… А тут?.. Всё намного серьёзнее, всё намного хуже…»
– Тайлер, подай автомат! – приказал неожиданно Дюпрейн, словно мысли Джейка угадал, сам же даже не шевельнулся. Джейк выполнил приказ, и Дюпрейн, с заметным усилием отлепившись от дерева, снова пошёл вперёд.
Но надолго его не хватило… Шагов на пять от силы… И он внезапно начал падать вперёд, молча, без единого звука…
Джейк сам подскочить на помощь не успел, далеко стоял, успели Моретти и Кордуэлл, сам он только автомат, выпавший из руки Дюпрейна, подхватил у самой земли…
___________________________
Солдат было – тьма! Лес прочесывали буквально метр за метром. И эти поиски смогли приостановить только сумерки, медленно сгустившиеся в лесу. Они заполняли ложбинки, низинки и даже самые маленькие углубления в земле, ложились мягким тёмным ковром. Сумерки! Вечерние сумерки! Они говорили о скором приближении ночи, о конце этого бесконечного дня…
До темноты они сидели в своём убежище, не шевелясь и почти не дыша. Сколько раз за это время сионийцы проходили так близко, что можно было сквозь листву заметить движение камуфлированной формы, услышать скрип кожаных ботинок, уловить такие близкие голоса и человеческое дыхание!..
Они и капитана-то смогли осмотреть лишь сейчас, в темноте. Дюпрейн держался просто отлично, но несколько раз терял сознание, и, чем ближе к вечеру, тем чаще и дольше продолжалось время его беспамятства.
И при этом – ни стона! Ни звука! И это при двух пулях в животе!..