Возвращение домой
Шрифт:
— Что конкретно ты предлагаешь? — спросила я деловито, прикидывая, на какие уступки он пойдет ради сохранения престижа.
— Статус альфа-самки, — швырнул подаяние. И замолчал.
Подняла брови. Он серьезно?
— Неубедительно, — прокомментировала тактично. «Сомнительную честь» пришлось проглотить: еще обидится. — От громкого титула больше проблем, чем пользы.
— Ты сразу окажешься под защитой клана, — процедил. — Твой… отпрыск тоже.
Если бы. Стоит всплыть правде о нашем условном родстве, Лукаса вышлют.
— Патронат, — выдвинула встречное предложение. — На год. Для меня и сына. Отдельно.
— Ты не переоцениваешь величину своих заслуг? — уточнил ядовито. — Взять двух чужаков на годовое содержание за один бой?
— Потенциально один, — уточнила. — Что с Лиз, неизвестно. Когда новость о пропаже дойдет до соседей, соберутся кандидатки на ее место. Мне предстоит отсеивать лишних. Я, возможно, личную жизнь тебе устрою.
От грозного взгляда уменьшила пыл. Он и вправду мастер нагонять страх.
— С тобой мои люди могут смириться. С этим ребенком…
— Не обсуждается, — оборвала.
— Наше соглашение останется в силе, — зашел с другой стороны. — Регулярный секс — обязательное условие. Нарушишь его, патронат прекратится.
— Использование «игрушек», — изобразила в воздухе кавычки, — и нетрадиционный секс только с моего согласия.
— Нетрадиционный? — зловеще улыбнулся.
— Всё, выходящее за рамки миссионерской позы, — оскалилась. — Никаких посторонних предметов и лиц без моего одобрения.
— Сосать тоже будешь с письменного разрешения?
Я скрестила руки на груди, осматривая его максимально пренебрежительно.
— Минет как бонус, — постановила. — За… — снова заменила «хорошее поведение» более лояльным: —…доставленное удовольствие. Обсудим куни?
— Черта с два! — фыркнул. — Никакого куни, бессмысленных прикосновений и ванильной чепухи! Простая физиология. И ты будешь присутствовать на всех официальных мероприятиях.
— Идет, — поймала его на слове, пока не одумался. — Есть одна проблема. Жить у моей матери мы больше не можем.
— Ты переедешь сюда, — заявил Маркус категорично. — Ребенка пристроишь… кому-нибудь. Можешь видеться с ним без ограничений, но не в моем доме.
— Неприемлемо, — встала на дыбы. — Лукас останется со мной. Если для тебя это не вариант, мы снимем комнату.
— Нет, — повторил жестко. — Всегда найдутся недовольные и сомневающиеся. Ты будешь жить со мной, спать со мной, носить мой запах. Никак иначе.
— Лукас займет дальнюю комнату, — уступила. — Вам не придется часто пересекаться.
Крылья его носа воинственно трепетали. На виске билась жилка, и весь он слегка подался вперед, словно собирался снести меня с ног.
— Он не будет шататься по моему дому, — проскрежетал. — Не будет трогать мои вещи. Ни один из вас не приведет сюда посторонних.
— Принято, —
— Ты не откажешь мне под предлогом мальчишки.
И не думала. Во-первых, я уважаю честные сделки, во-вторых, стены здесь толстые, в-третьих, Лукас много наслушался в доме отца и в совершенстве овладел избирательной глухотой.
— Ты никому не расскажешь о нашем соглашении, — поставил точку. — На людях будешь притворяться влюбленной самкой.
Неужели это комплексы? Мне-то что, мне несложно. Наверное. Не пробовала раньше, но наверняка получится.
Я подала ему руку.
— Согласна.
Лукас вскочил, едва завидя меня на горизонте. Ему хватило выдержки не сорваться с места, а только вглядываться пытливо. Я издали махнула рукой, чтобы успокоить его, хотя испытывала противоречивые чувства. От перспективы целого года жизни в приемлемых условиях, без постоянного психологического давления и паранойи, кружилась голова. Я не смела надеяться на такую роскошь.
Пусть стая Редарче не самая многочисленная, зато существует со времен первых переселенцев, считается устойчивой и довольно обеспеченной. До борьбы за власть, которую я не застала, вступить в клан стремились многие. У нас выгодное территориальное расположение (что имеет огромное значение для жителей мегаполисов, вынужденных приезжать в полнолуние для оборота), большой лесной массив и часть реки в бессрочной аренде.
Одна проблема: совместное проживание с альфой. Вряд ли длительное, лишь для создания видимости искренней привязанности, чтобы обосновать участие во внутренних делах клана, к коим безусловно относится вызов Шуга. Однако делить быт с мужчиной нам с Лукасом будет тяжело — слишком мало времени прошло после смерти Андреаса.
…откуда у Марка неприятие нежности в сексе?..
— Мы остаемся, — предупредила все вопросы и поспешно добавила, видя, как мертвеет его лицо: — Добровольно. Альфа примет нас под патронат.
— Правда? — недоверчиво. — А что взамен?
— Нам придется с ним жить, — сказала преувеличенно трагично. Мягко улыбнулась: — Но не переживай, Марк устрашает взглядом, а не долгими речами.
Лукас не принял шутку. Совсем нет. Он побелел как мел и прошептал:
— Но он же поймет, Ада… Поймет, кто я…
— Вот почему он подписал два документа, — взмахнула папкой с бумагами. Опустилась на корточки. — Я улажу это. Обещаю.
— Мне страшно, — зажмурился мальчик. — Он ведь альфа! Что помешает ему избавиться от меня, когда…
— Он дал слово, — произнесла успокаивающе, держа его руки. — И сдержит его. Маркус попал в сложное положение, я нужна ему. Давай используем это как шанс отдохнуть? Если обстоятельства изменятся, сбежим. Я не дам тебя в обиду, Лукас, клянусь.
— Ладно. — Он кивнул и вытер нос рукавом. Повторил храбро: — Ладно.