Возвращение Флоран
Шрифт:
Молодым людям было хорошо вдвоем. Флоран даже расстроилась, увидев на дороге новенький «крайслер» отца.
Тот день был удачным и для Грегори — отец убедил акционеров в необходимости выделения крупной суммы на запуск нового прокатного стана. С этим станом у Грегори было связано множество планов. И обо всем этом он в красочных подробностях рассказывал Риду. Тот внимательно слушал, изредка задавая отцу толковые вопросы. Судя по этим вопросам, Рид глубоко вникал во все происходящее, в том числе и в проблемы сталелитейной промышленности, которой была отдана жизнь неистового ирландца Грегори Рейда, ее отца. Крохотную контору, перешедшую ему по наследству в начале
Но тогда Флоран и Рид расстались без особых сожалений. Они нравились друг другу, но не более того. Настоящая страсть захлестнула Флоран на следующий год, когда она приехала на каникулы.
В то лето она постоянно искала повод, чтобы встретиться с молодым пилотом. Отец к этому времени приобрел новый самолет — с более мощным двигателем, с закрылками специальной конструкции, обеспечивающими плавную посадку даже при штормовом ветре.
Отцу тоже вздумалось освоить летную науку. Он прошел срочные курсы в пригороде Балтимора и теперь каждое утро спешил на аэродром, где его уже ждал Рид. Разумеется, Флоран не могла не воспользоваться таким замечательным поводом. Она тоже решила обучаться летному делу, чтобы после окончания колледжа пойти на курсы и получить официальное разрешение.
Люси, провожая дочку и мужа, непритворно ужасалась.
— Я бы меньше волновалась, если бы ты, Грег, учился летать на реактивном самолете! — говорила она, глядя, как отец с дочерью садятся в машину.
— Это почему же?
— Там хоть можно катапультироваться! — вздыхала Люси. — А здесь даже парашют раскрыться не успеет.
— Ну что ты! — успокаивала ее Флоран. — У нашей машины такая конструкция, что даже с одним крылом можно сесть без проблем.
— Это тебе отец сказал?
— Нет, так говорит Рид.
— Боже мой! — всплеснула руками Люси. — Так говорит Заратустра! — судя по всему, мать уже догадывалась, что Заратустра не годится Риду даже в подметки. — А ваш Рид что, Господь Бог?
— Рид не Господь Бог! И ты это знаешь. — Грегори не любил, когда Бога поминали всуе. — Но Рид хороший, высокопрофессиональный пилот! Поверь, когда он сидит за штурвалом «Пайпера», я чувствую себя спокойней, чем когда мы едем из Балтимора домой. Верно, дочка?
Флоран охотно соглашалась с отцом — ей было чрезвычайно приятно, когда тот хвалил молодого пилота. Впрочем, с каждым днем отец и сам управлял самолетом все лучше и лучше. Он казался спокойным, вонзаясь в грозовое облако. Шутил, набирая высоту. Даже посадку, это непростое испытание и для опытных пилотов, совершал с поразительным хладнокровием.
— Твой отец мог бы стать настоящим асом! — как-то сказал Рид, когда они выбрались в город, чтобы прогуляться по набережным Балтимора. — Порою кажется, что некоторые элементы он выполняет даже лучше меня! Во всяком случае, Грег держится хладнокровней и спокойней, чем настоящие профессионалы!
— Да, отец такой, — согласилась Флоран. — Чего-чего, а выдержки ему не занимать!
Флоран гордилась отцом, не стесняясь показывать свои чувства. Но втайне она гордилась и Ридом — его умением управлять такой непонятной штуковиной, как самолет, его широкими плечами и искренней, открытой улыбкой. Рид в самом деле был настоящим красавцем — рослый, белозубый, сильный.
Разумеется, до постели они дойти не успели. В любом случае в расчеты Флоран это не входило. Она могла отдаться своему возлюбленному только тогда, когда не останется никаких сомнений. И Рид здесь
Ей было и без того было сложно убедить свою совесть, что в отношениях с Ридом нет ничего постыдного. Она полюбила молодого человека, он ответил ей взаимностью, так что же здесь грешного?
Но совесть искренне верующей христианки была неугомонной — каждую ночь, ложась в постель, Флоран испытывала мучительные противоречивые чувства. С одной стороны, она очень хотела оказаться под одним одеялом с Ридом, а с другой — ей утром хотелось быстрей бежать на исповедь к своему духовнику, старенькому, плохо слышавшему отцу Францу, чтобы через него рассказать обо всем Господу и получить такое желанное прощение.
Видя ее мучительную борьбу с собой, Рид предложил Флоран компромиссный вариант — законную помолвку. Услышав об этом, Флоран ужаснулась: помолвка без родительского благословления? Нет, это невозможно! Но в то же время Флоран понимала, что рассказывать родителям об этом пока рано — чувства не прошли нужной проверки. Тем более что она не исключала возможности того, что отец имеет на ее будущее иные виды. Как-никак, но его состояние, обладание большими деньгами вынуждали Грегори отнестись к будущему дочери предельно серьезно. Так что Флоран знала — к ее выбору родителей следует долго готовить. Но если Флоран стать замужней дамой не торопилась, то двадцатисемилетний Рид пойти под венец был не прочь. И Флоран совсем не хотела его упускать. Так что ей нужно было ежедневно каким-то образом примирять душу, жаждущую чистоты, с телом, требующим чего-то более плотского, земного.
В конце концов Флоран решила, что помолвка не самый худший вариант. Это как черновой набросок письма. При желании этот набросок может стать полноценным посланием. А если желание исчезнет — оно отправится в мусорное ведро. Флоран тайно обручится с Ридом, уедет в колледж, а там за оставшийся год поймет, чего она хочет на самом деле. Да и Риду не мешает разобраться в себе — все-таки в двадцать семь лет мужчина уже не мальчик. Хотя и далеко не мудрец.
Помолвка как бы примиряла их обоих с нынешним выбором, при этом оставляла шанс переиграть судьбу, если что-то пойдет не по желанному сценарию.
Спустя неделю после состоявшегося разговора Флоран и Рид отправились в Балтимор. На первый взгляд у каждого из них были в городе свои дела. У железнодорожного вокзала Рид усадил Флоран в свой старенький «форд». Молодые люди отправились в католический собор, где терпеливый и внимательный священник провел обряд помолвки по всем правилам. Влюбленные обменялись кольцами. Золотой обод пришелся Риду впору, а вот колечко, надетое Флоран, оказалось чуть великовато.
— Палец за оставшийся год чуть-чуть округлится — и будет впору! — мудро заключил Рид. — Это намек свыше.
Флоран с улыбкой смотрела на него — Рид был красив, как молодой бог. Строгий костюм был ему к лицу, светлая рубашка выгодно оттеняла смугловатую, туго натянутую кожу щек. Темные волосы, зачесанные назад, были темными и густыми, Рид улыбался, и на сердце Флоран было светло и спокойно. Будущее рисовалось в самых радужных тонах. Даже размер кольца Флоран не сильно волновал — она знала, что Господь ее и без того не оставит. В самом деле за оставшийся год она поумнеет, у нее закалится характер, прибавится душевных сил. И когда кольцо станет впору, ее сердце станет твердым как алмаз. Это позволит без внутренней дрожи рассказать родителям о том, что они с Ридом решили пожениться.