Возвращение государя
Шрифт:
Так и не прикоснувшись к клинку, Арагорн встал, вздохнул и негромко произнес:
— Никогда, до скончания времен, не распустятся здесь цветы симбельмейна. Девять и еще семь курганов покрылись зеленой травой за те годы, что пролежал он здесь, у закрытой двери. Куда ведет она? Зачем он хотел войти? Никто никогда этого не узнает, — неожиданно он обернулся и, словно обращаясь к бормочущей позади тьме, воскликнул: — Но я пришел сюда не за этим. Храните и дальше свои сокровища, погребенные в Проклятой Горе. Мне нужна только быстрота. Пропустите нас и следуйте за нами. Я призываю вас
Ответом ему была тишина, более ужасающая, чем невнятный шепот.
Внезапный порыв ледяного ветра заставил факелы затрепетать и погаснуть: разжечь их снова так и не удалось. Дальнейшего пути — далек ли он был, долго ли длился — гном почти не запомнил. Гимли ковылял позади дружины, а сзади надвигалось что-то немыслимо жуткое. Ему чудились приглушенные шаги несчетного множества ног. Случайно споткнувшись, он пополз дальше на четвереньках, как зверь, теряя остатки воли и уже почти не понимая, бежать ли вперед или броситься назад, в кромешное небытие.
И вдруг в тот миг, когда жуть сделалась неодолимой, Гимли заслышал журчанье воды. Забрезжил свет, показалась широкая арка, и отряд вышел на поверхность. Впереди лежала дорога, круто спускавшаяся вниз между утесами и нырявшая на дно ущелья, такого глубокого, что небо казалось по-ночному темным, и на нем тускло мерцали маленькие звезды. Однако, как узнал гном потом, оставалось еще два часа до заката того же самого дня, когда они покинули лагерь рохирримов в Дунхаре. Впрочем, гном все равно был уверен, что идет в сумерках — сумерках иного года, а возможно, и иного мира.
Дружина снова уселась в седла, и Гимли занял место позади Леголаса. Скакали безостановочно до глубокого вечера, но даже когда пали самые настоящие синие сумерки, страх все еще следовал позади.
Леголас и Гимли ехали ближе к хвосту колонны. Позади них держался Элладан, последний в цепочке, но один из первейших на стезе чести.
Леголас обернулся, и Гимли увидел огромные, яркие и совершенно спокойные глаза эльфа.
— Мертвые следуют за нами, — молвил Леголас. — Я вижу людские тени, бледные знамена, похожие на клочья облаков, и лес копий, как зимние заросли в туманную ночь. Мертвые следуют за нами.
— Да, — подтвердил Элладан. — Мертвые движутся позади. Они вняли призыву.
Внезапно ущелье оборвалось: перед ними расстилалось широкое плато, а долго сопровождавший их ручей с холодным звоном сбегал вниз по каменистым уступам.
— Что это за край? — поинтересовался Гимли.
— Мы в долине Мортонда, большой, холодной реки что впадает в Море, омывающее стены Дол-Амрота. Люди зовут ее Черный Корень — думаю, нет надобности объяснять, почему.
Местность шла под уклон. Солнце село, все вокруг казалось серым, а далеко внизу светились огни в домах людей. Земля эта была плодородной и обжитой.
Придержав коня, Арагорн возвысил голос так, чтобы его могли слышать все, от первого до последнего в строю.
— Друзья! Забудьте об усталости! Скачите во весь опор! Нам нужно поспеть к Камню Эреха до ночи, а путь еще долог!
Дружина промчалась по горным лугам, пересекла переброшенный через стремительный поток мост и выехала на дорогу, спускавшуюся в долину. Когда
— Король Мертвых! — раздавались в ночи истошные крики. — Король Мертвых!
Неистово звонили колокола, все живое бежало перед Арагорном, но Серая Дружина неслась мимо всполошенных селений, пока кони не стали спотыкаться от усталости. Еще до полуночи, в сгустившейся тьме, что была под стать пещерной, отряд достиг холма Эрех.
Вокруг лежали пустые земли, ибо древний страх перед мертвыми не позволял людям возделывать их. На вершине покоился вросший в почву черный каменный шар высотой в человеческий рост. Его неземной вид заставлял многих верить, будто он упал с неба, хотя знатоки старинных преданий утверждали иное — его доставил из Нуменора и установил здесь Исилдур. Так или иначе, но близ Камня не только не селились, но и подходить-то к нему боялись. Поговаривали, будто вокруг него собираются призраки, и тогда над холмом слышен неумолкающий шепот.
Серая Дружина остановилась. Эллохир подал Арагорну оправленный в серебро рог. Арагорн гулко протрубил, и стоявшим рядом почудилось, будто они услышали звуки ответных рогов, похожие на дальнее пещерное эхо. Никакого другого отклика не было, но все чувствовали, что вокруг холма собирается много численное незримое войско. С гор налетел ветер, холодный, как дыхание призраков.
Арагорн спешился и, встав возле камня, громогласно крикнул:
— Клятвопреступники, зачем вы пришли?
Из мрака ночи, словно откуда-то издалека, донесся голос:
— Исполнить клятву и обрести покой!
— Час настал! — молвил Арагорн. — Ныне мой путь лежит к Пеларгиру на Андуине, и когда тот край будет очищен от приспешников Саурона, я сочту клятву исполненной и навсегда отпущу вас с миром. Я, Элессар, потомок и наследник Исилдура Гондорского, повелеваю — следуйте за мной.
По его знаку Хальбарад развернул стяг, но во тьме полотнище казалось черным, вышитых на нем символов было не разглядеть. Повисла могильная тишина, на протяжении всей долгой ночи не слышалось больше ни шепота, ни шороха, ни вздоха. Дружина остановилась на ночлег рядом с Камнем, но мало кому удалось заснуть. Вокруг холма, в глубоких ночных тенях, таился безмолвный страх.
Едва забрезжил холодный бледный рассвет, как Арагорн поднял Дружину и повел дальше одному ему ведомыми дорогами. Отряд мчался, как ветер. Никто из людского племени не вынес бы столь бешеной, изнуряющей скачки, кроме дунадэйнов севера, да и тем придавала сил неколебимая воля их вождя. С ними скакали сыны Элронда, эльф Леголас и гном Гимли.
Когда далеко на западе, за их спинами, закатное солнце окрасило кровью Пиннат-Гелин, они уже миновали перешеек Тарланг, пересекли Ламедон и вышли к Келембелу на Кэриле. Призрачная рать шла по пятам, а впереди нее шествовал необоримый ужас. Ни в самом городке, ни у бродов Кэрила не было никого: жители, не ушедшие на войну, при первом известии о появлении Короля Мертвых бросили свои дома и бежали в холмы.