Возвращение государя
Шрифт:
В полдень, больше походивший на поздний пасмурный вечер, король прибыл в Эдорас, где к войску присоединились три дюжины опоздавших на сбор всадников. Перекусив, Тейоден снова собрался в путь и сердечно попрощался с хоббитом. Тот упрашивал взять его с собой, но старый король проявил твердость.
— Я же сказал, Стибба не угонится за нашими скакунами. И подумай сам, тебе ли, при всей твоей храбрости, сражаться на полях Гондора? Там разразится страшная битва, падут многие грозные воители, а ты попросту погибнешь
— Кто знает? — возразил Мерри. — Я твой оруженосец, и мое место рядом с тобой. И мне вовсе не хочется, чтобы потом, в песнях и преданиях, меня поминали как никчемного бездельника, от которого никому не было никакого прока.
— А мне не хочется, чтобы ты попусту сложил голову, — отрезал король. — Поклялся повиноваться мне, вот и повинуйся. Случись нам сразиться у ворот Эдораса, твои подвиги наверняка воспели бы менестрели, но до Мундбурга, где правит Дэнетор, больше сотни лиг, а мои всадники не станут брать лишнюю ношу — им нельзя перегружать коней. Все, Мериадок, больше говорить не о чем!
Пристыженный и опечаленный, Мерри бродил среди собиравшихся в дорогу воинов. Они проверяли сбрую и снаряжение, осматривали коней, а некоторые с беспокойством поглядывали на низкое небо. Неожиданно кто-то тронул хоббита за плечо. Тот обернулся и узнал юного конника, замеченного им еще в Дунхаре.
— Кто не сдается, тот своего добьется, так у нас говорят, — шепнул молодой воин. — Я так уже добился… почти. А вот тебе, как мне кажется, очень хочется последовать за государем. По лицу вижу.
— Хочется-то хочется, — пробормотал Мерри. — Да только как?
— Очень просто, — ответил юноша. — Усажу тебя перед собой, укрою плащом, в таком сумраке никто ничего не заметит. Кто рвется в бой, тому отказывать нельзя. Только смотри, никому ни слова. Ну что, согласен?
— Само собой! — воскликнул Мерри. — Слов нет, как я тебе благодарен, хоть мы даже и не знакомы. Я и имени твоего не знаю.
— Разве? — улыбнулся всадник. — Зови меня Дернхельм.
Так и случилось, что когда поход продолжился, хоббит Мериадок сидел в седле впереди Дернхельма, могучий серый скакун которого вовсе не заметил этой ноши, ибо юноша, при всей своей силе и ловкости, был куда легче прочих своих товарищей.
Они двигались навстречу мраку. Первый привал сделали в двенадцати лигах от Эдораса, в ивовых зарослях, при впадении Снеговой в Энтаву. С утра путь продолжился — теперь он лежал через Фольд и Затопье, где по правую руку дубовые леса взбирались по склонам холмов, затененных угрюмым Халифириэном, высившимся у рубежей Гондора, а по левую клубились туманы над болотистой дельтой Энтавы. Даже в этих необжитых краях распространялись слухи о разразившейся на севере войне. Люди, укрывшиеся в глуши, рассказывали о врагах, нападавших на восточные границы, об орочьих стаях, рыщущих в Роханской низине.
— Вперед!
Король Тейоден покинул свою страну. Миля за милей ложилась под копыта коней дорога. По сторонам один за другим вставали гондорские холмы с сигнальными вышками: Каленхад, Мин-Римон, Эрелас, Нардол…
Но огни на них не горели. Серая мглистая тишь царила вокруг. Свет все убывал, а вместе с ним таяла в сердцах надежда.
Глава 4.
ОСАДА
Разбудил Пиппина Гэндальф. В комнате по-прежнему горели свечи, ибо за окнами едва брезжил тусклый сероватый свет. Воздух казался спертым, словно перед грозой.
— Который час? — позевывая, спросил Пиппин.
— Начало третьего, — отозвался маг. — Поднимайся да приведи себя в надлежащий вид, тебя призывает правитель. Не забывай, что ты теперь у него на службе.
— А завтраком он угостит?
— Нет, об этом я позаботился, — Гэндальф указал на стол. — Ешь и учти, до полудня больше ничего не получишь. Провизия в городе на счету.
Пиппин покосился на ломоть хлеба, крохотный, на его взгляд, кусочек масла да на чашку молока и уныло пробормотал:
— Зачем ты только меня сюда привез?
— Сам знаешь, — буркнул в ответ маг, — чтобы не дать твоей глупости довести тебя до беды. Коли не нравится, так себя и вини — больше некого.
Хоббит надулся, но промолчал.
Вскоре он уже шел рядом с Гэндальфом по холодному коридору к дверям тронной залы. Дэнетор сидел на том же месте, в той же позе, что и в прошлый раз.
«Ну точно старый терпеливый паук, — подумалось Пиппину. — Вид такой, будто он со вчерашнего дня и не шевельнулся».
Правитель предложил Гэндальфу сесть, а стоявшего Пиппина вроде и не заметил, однако через некоторое время обратился к нему:
— Ну, добрый Перегрин, надеюсь, вчера ты провел день с пользой и удовольствием, хотя сомневаюсь, чтобы наша скудная еда пришлась тебе по вкусу. Тут уж ничего не поделаешь — время такое.
Хоббит смутился. Ему показалось, что правитель не только осведомлен о каждом его шаге и слове, но даже читает мысли.
— Что же ты собираешься делать у меня на службе? — спросил Дэнетор.
— Я думаю, мои обязанности укажет мне повелитель, — нашелся с ответом Пиппин.
— Укажу, — усмехнулся Дэнетор, — но после того, как выясню, на что ты способен. А чтобы узнать это поскорее, мне лучше держать тебя при себе. Один из моих оруженосцев просил отпустить его, вот пока его и заменишь. Будешь выполнять мои поручения и развлекать меня беседой, если война и дела правления оставят на это время. Петь умеешь?