Возвращение государя
Шрифт:
Как оказалось, Древобрад был прекрасно осведомлен о случившемся. Он долго рассыпался в похвалах, потом немного помолчал, пристально глядя на Гэндальфа, и наконец сказал:
— Да, могуч ты оказался, и все твои труды обернулись во благо. Теперь-то куда держишь путь? И зачем к нам пожаловал?
— Взглянуть, как у тебя тут дела, друг мой, да поблагодарить за помощь, — отвечал маг.
— Хумм-хум, ну что ж, это, пожалуй, справедливо, — прогудел Древобрад. — Энты внесли свой вклад, не без того. Мало сказать, что мы разделались с тем, хумм, проклятым древоубийцей, который жил в башне. Потом случилось нашествие этих, бурарум, этих злоглазых-черноруких
— Мы знаем, — откликнулся Арагорн, — и об этом никогда не забудут ни в Минас-Тирите, ни в Эдорасе.
— Никогда — слишком долгое слово даже для меня, — отозвался Древобрад. — Ты хотел сказать «пока существуют наши королевства», а им надо просуществовать по-настоящему долго, чтобы этот срок показался долгим для энтов.
— Начинается новая эпоха, — заметил Гэндальф, — и может статься, что королевства людей переживут даже тебя, мой друг Фангорн. Но поговорим лучше о делах нынешних. Как там Саруман, не тоскует ли в Ортханке? Ты, конечно, улучшил вид из его окон, но не думаю, чтобы он сказал тебе за это спасибо.
Древобрад смерил Гэндальфа долгим и, как показалось Мерри, лукавым взглядом.
— А! — промолвил он. — Я так и думал, что в конце концов ты заговоришь об этом. Не тоскует ли в Ортханке? Да, под конец затосковал изрядно, хотя тоску на него нагоняла не столько башня, сколько мой голос. Хум! Видишь ли, я тут рассказывал ему всякие истории. Длинные истории, конечно, по вашим меркам.
— А почему он их слушал? Ты что, заходил в Ортханк? — спросил Гэндальф.
— Хум, нет, в башню я не заходил, — усмехнулся Древобрад. — Он сам подходил к окошку и слушал, больше-то новости вызнать было неоткуда. Хоть они были ему и не по вкусу, новости эти, но он всегда выслушивал меня до конца. Видно, больно уж хотел знать, что, где да как. Ну а к новостям я от себя добавлял многое, о чем ему стоило поразмыслить. Да, под конец он вовсе в тоску ударился. Очень уж торопливый был, это его и сгубило.
— Я приметил, добрый Фангорн, — сказал Гэндальф, — что ты подчеркнуто употребляешь слова вроде «был», «хотел», «тосковал» — все в прошедшем времени. А сейчас-то как дела обстоят? Или он помер?
— Нет, помереть, насколько мне известно, не помер… — Фангорн отвел глаза… — Просто он ушел. Да, ушел неделю назад. Я его отпустил. Когда он вылез наружу, от него мало что оставалось, а тот червяк, что при нем, и вовсе превратился в бледную тень. Не напоминай мне, Гэндальф, что я обещал держать его взаперти, сам прекрасно знаю. Но с тех пор многое переменилось. Я ведь зачем его стерег, чтобы от него вреда не было, разве не так? Но тебе ли не знать, как мне претит держать в неволе живых существ: даже таких, как он, нельзя сажать в
— Может, ты и прав, — покачал головой Гэндальф, — но, по моему разумению, у этой змеи один зуб остался. В его голосе яд: думаю, он ухитрился убедить тебя, даже тебя, Древобрад, нащупав в твоем сердце уязвимое место. Но раз он ушел, тут и говорить больше не о чем. Ортханк теперь возвращен к королю, своему истинному владельцу. Правда, ему башня, возможно, и не понадобится…
— Поживем — увидим, — сказал Арагорн. — Вся эта долина отныне принадлежит энтам, пусть делают здесь что хотят, но я попрошу их приглядывать за Ортханком и никого не пускать туда без моего позволения.
— Не больно-то туда войдешь, — прогудел Древобрад, — башня на замке. Я велел Саруману запереть ее, а ключи отобрал. Они у Проблеска.
С поклоном — ни дать ни взять склонившееся на ветру дерево — Проблеск протянул Арагорну два больших черных ключа причудливой формы, соединенных стальным кольцом.
— Еще раз благодарю, — сказал Арагорн энтам. — На этом мы распрощаемся. Пусть ваш лес разрастается, не зная тревог, а когда он заполнит собой всю долину, найдется место и к западу от гор, где вы недавно бродили.
Лицо Древобрада погрустнело.
— Лес-то может разрастись, — печально прогудел он, — деревья-то умножатся в числе, а вот энты — никогда. У нас нет энтингов.
— Так почему бы вам не продолжить поиски? — предложил Арагорн. — Путь на восток снова свободен, лежащие там земли для вас открыты.
— Это слишком дальний путь, — покачал головой Древобрад, — и теперь там слишком много людей. Но прошу прощения, я совсем забыл об учтивости. Не задержитесь ли вы здесь, чтобы немного отдохнуть? А может быть, кому-то из вас, — тут он посмотрел на Келеборна и Галадриэль, — будет приятно сократить путь домой, пройдя лесом Фангорн?
Но все, кроме Леголаса, ответили, что должны распроститься и удалиться. Каждого ждала своя дорога, кого на юг, кого на запад.
— Ну а мы, — сказал Леголас Гимли, — с разрешения Фангорна заглянем в самую чашу и увидим такие деревья, каких больше нет нигде в Средиземье. Лесом и к дому пройдем, благо нам по пути.
Верный своему обещанию, гном согласился, хотя, как казалось, без особого восторга.
— Вот и расходится наше Дружество, — молвил Арагорн. — Но, надеюсь, вы оба в скором времени вернетесь в мою державу с обещанной помощью.
— Обязательно придем, государь, как только получим дозволение наших правителей, — заверил Гимли. — Ну, прощайте, мои славные хоббиты. Уж теперь то, думаю, вы доберетесь до дома благополучно, и мне не придется не смыкать глаз, опасаясь за вашу участь. Конечно, мы будем пересылать вести, быть может, нам выпадет случай навестить друг друга, но все вместе, боюсь, уже больше не соберемся. Доброго нам пути.
Древобрад распростился с каждым по очереди и с особым почтением, трижды, поклонился Келеборну и Галадриэли.
— Много, много времени утекло с тех пор, как встречались мы у ствола дерева или у камня, — прогудел он. — А Ванимар, ванималион иостари! Печальна наша встреча перед закатом, ибо мир меняется. Я чувствую перемены в воде, в земле и в дуновении ветра. Сдается мне, больше мы не увидимся.
— Не знаю. Старейший, — ответил Келеборн.
А Галадриэль сказала:
— Непременно встретимся, но не в Средиземье, и лишь после того, как земли, лежащие сейчас под волнами, снова поднимутся на поверхность. Тогда по весне, в ивовых рощах Тасаринана, мы встретимся вновь.